«Всего лишь врач». Игорь Васильевич Синицын

раны ручьем изливалась темная венозная кровь. Парня доставила скорая, подобрав его где-то рядом от больницы. Я кинулся к носилкам, рухнул на колени и, кулаком прижимая рану , заорал, чтоб срочно звали реаниматологов. Они примчались, и тут же на полу подкололись в две вены, поставив капельницы. Померили давление – верхнее семьдесят. Операционная у нас располагалась в другом корпусе. Мы подняли носилки на каталку и повезли, с капельницами, с криками, с моими кулаками на ране.. Стоило немного ослабить давление на рану, как темная кровь моментально и властно заливала бедро. Везти надо метров пятьдесят по дорожке больничного парка. Была теплая, летняя ночь, полная луна, рядом через дорогу спокойно уснувший город, которого никак не занимала в этот час дребезжащая каталка с вихляющими колесиками, облепленная со всех сторон людьми в белых халатах. Ошибка скорой состояла в том, что им следовало бы везти парня сразу в операционную, минуя приемный покой.

      В операционной все уже были наготове, сразу дали наркоз, приступили к гемотрансфузии, меня, прижимавшего рану кулаками, сменил кто-то из моих помощников и я пошел мыться.

      Расширив рану в обе стороны , постоянно промокая салфетками изливающуюся кровь, удалось подойти к полностью пересеченной бедренной вене. Салфетки мгновенно пропитывались кровью, и при их замене кровь также мгновенно заполняла рану, не позволяя толком ничего разглядеть. Ситуация казалась безвыходной – ты туго тампонируешь рану, чтоб остановить кровь, но, чтоб определить источник кровотечения, ты должен вынуть салфетки, а рану сразу заливает кровью, и ты опять ничего не успеваешь увидеть. Жгут в этом месте не наложишь, а давление на сосуды кулаком мало что давало. Тыча вслепую зажимами, я наложил несколько «Бильротов» по протяжению вены, отдавая себе отчет, что так делать не полагается – все должно быть под контролем зрения, но ничего другого не оставалось – кровь хлестала с неослабевающей силой, так что даже салфетки пришлось заменить вафельными полотенцами. Во мне нарастала паника – я не могу остановить кровотечение! Я помнил, что на этом уровне в бедренную вену впадает по задней стенке глубокая вена бедра, такого же калибра, из глубины задней группы мышц. Если повреждена и она, то надо переходить на ампутацию. Парню шестнадцать лет! Очередной зажим (не помнил уж какой по счету), наложенный на периферический конец вены , достиг все-таки цели – кровь перестала течь. Мы осушились, перевязали концы вены, оставили «выпускники» и зашили рану.

      Сейчас это невозможно себе представить, но в те годы, в конце семидесятых, у нас на хирургическом отделении не было палаты реанимации и парня после операции поместили в общую палату под присмотр дежурного анестезиолога. Всю оставшуюся ночь я со страхом ожидал утра. Перевязка бедренной вены чревата критическими нарушениями кровообращения в нижней конечности, вплоть до развития особой формы гангрены – «флегмазии». Оставалась небольшая надежда, что венозный отток будет происходить по подкожным венам, что они возьмут на себя весь объем оттекающей крови.

      Утром