– У нас украли мобильник!
– Он убежал в ту сторону.
– Просто отнял мобильник и убежал.
– Мы шли, а он время спросил.
– Кучерявый такой!
– Боксёр, говорил.
Менты возили нас по району на серебристом форде с синими полосками. В салоне я начал кашлять и никак не мог остановиться. Только выкашляешь, кажется, всё, что есть в лёгких и горле, сплюнешь как следует, в окно, а оно откуда-то всё равно возвращается.
Один из полицейских задвинул:
– Эх, пацаны. Если время вас спрашивают – вот, – он отнял руку от руля и показал часы.
Проезжая по набережной около круглосуточной палатки-магазина, мы заметили пьяную толпу и притормозили.
– Смотрите, есть там ваш кучерявый? – приказал полицейский.
Конечно, никого мы не нашли. Мы пробовали звонить на мой телефон, и он, конечно же, был уже вне зоны доступа. Полицейский спросил меня, буду ли я писать заявление. Я ответил, что да. Нас повезли в отделение. Я написал всё, как было, подписался и позвонил деду.
Начало одиннадцатого. Мы сидели около дежурного и ждали, когда всё наконец-то закончится. Я рассматривал стены, пожелтевшие решетки.
– Мы бы его отделали, – заявил Алик.
– Ну да, – подтвердил я. – Нас двое – он один. Как не хрен на хрен.
– Если бы не менты, я бы его догнал, думаю.
– А вдруг у него был бы нож?
– Наверное. Да и что?..
За Аликом пришла мама. Сказала, очень волновалась, и нам это казалось странным, ведь с нами ничего такого не случилось. Скоро приехал за мной дед. Когда мы довезли до дому Алика и его маму, я сказал деду:
– Мне стыдно.
– Не думай даже.
– Ты матери не говорил? Давай не скажем.
– Завтра решим. Но матери тебе всё равно надо звонить.
– Хорошо.
Дома бабушка налила мне вишнёвый компот. Последнюю банку открыла, хотя до этого говорила, что только летом откроем. Он был холодный и чуть кислый. Бабушка высыпала мне в плошку горсть вишенок из банки, и когда я с ними разделался, наказала позвонить маме на работу. Сказал маме, что всё хорошо, просто загулялся чуть-чуть. Она пожелала мне спокойной ночи, я пожелал ей спокойной ночи в ответ и пошёл в свою комнату. Долго не мог заснуть, меня мучил кашель.
На следующий день, когда мы сидели на «каблуке» с Серёгами, клешня, докуривая стреленую сигаретку, сообщил, что видел, кажись, кучерявого: «Похож на Савву из соседней школы». Толстый Серёга кивал, показывая, что тоже знает этого пацана, но я сделал вид, что не слышал ничего. Я думал, как получше соврать матери о мобиле, когда вернусь со школы, и уже забыть обо всём этом.
Преподаватель
В семнадцать лет я бросил курить. Если бросил в семнадцать, то во сколько начал? В двенадцать, в Сочи – понтовался