–Не бойтесь желторотые, мы пришли! Мы спасем! Мы настоящие солдаты, – увы, большинству из них не доведется вновь увидеть родину, обнять маму, поцеловать отца.
Уныние, страх и негатив охватывали население все больше, зажимая в гигантские клешни сознание каждого человека и существа. На улице, где жили Джонсоны, уже не обошлось без потерь – недобрую весть получила соседка – миссис Джарвис, которая была всегда так добра и мила. Она лишилась единственного сына – теперь ее дни были наполнены горечью. Женщина ходила с каменным лицом, а при виде детей начинала причитать, простирая руки к небу:
–Боже, за что мне такое наказание? – казалось, что всю жизнь из нее высосали, оставив лишь боль и горечь.
В этих условиях было трудно найти площадку для выступлений. Джакомбо это выводило из себя. Он усилил давление на мальчиков, заставлял их доводить каждый элемент до идеального состояния, будь то кивок головы или нота. Джакомбо не мог допустить, чтобы его группа опростоволосилась перед публикой. Мужчина с нетерпением ждал, когда отыщется любой вариант для выступления.
Такая возможность действительно вскоре представилась. Один из парней с его завода, кто собирался отдать долг родине, которая когда-то его предков сюда привезла на больших кораблях в колодках, пригласил группу Джакомбо в бар, где будет выпивка и много желающих послушать хороший джаз, перед тем как улететь на войну.
Джонсон был рад, но на его лице все также было сложно увидеть нечто похожее на проявление эмоций. Он тут же собрал мальчиков, сорвав их с занятий. Уставшие дети лишь за полночь смогли лечь отдыхать, даже не перекусив ничего.
***
Мальчики теперь играли вчетвером. Джеки больше не брал в руки инструмент. После случая в больнице он все дальше становился от отца и матери. Его трясло от злости, когда он вспоминал поступок матери, которая не смогла ничего сделать в ту секунду, когда его унижал Джакомбо. Отца мальчик давно уже привык воспринимать таким какой он есть, но мама! В его юной душе не было ответа на этот вопрос.
Он занялся учебой, а после уроков пропадал в лавке сапожника, где зарабатывал СЕБЕ на еду! Отношения с братьями остались прежними – Джеки всегда помогал, выслушивал и поддерживал, но о музыке больше не говорил. Мальчики уважали его выбор, возможно, даже завидовали его смелости. Он вычеркнул мир музыки раз и навсегда. Его упрямое противостояние поражало. Откуда брались силы у этого мальчика 12 лет?
Джеки пропадал на работе, пока остальные собирали инструменты и одевались в костюмы. В один из будних вечеров они исполняли свои любимые мелодии – еще совсем молодые, но уже понимающее, что эти люди в форме цвета хаки не скоро услышат музыку, ее заметят канонады взрывы и стоны раненных.
В приглушенном свете ламп они сегодня были не яркими, дерзкими джаз-менами