Над столом издателя висели два больших портрета: маршал Пилсудский на боевом коне перед кавалерийской лавой и генерал Добровольский, герой войны 1972 года, спаситель Польши, расстеливший карту прямо на броне боевой машины. В полутемном углу, слева от стола, помещалась большая, выполненная в сине-коричневых тонах Ченстоховская икона Девы Марии.
– Да, мы чтим наше прошлое! – гордо заметил пан Кшиштов, проследив взгляд гостя. – Это почти что настоящее для нас, ибо без такого славного прошлого мы бы сейчас… – Он сделал неопределенное движение рукой, словно бы вкручивал электролампочку.
– Понимаю. Тогда вам, наверное, понравится небольшой сувенир, который я вам привез. Мы ведь тоже чтим свое прошлое.
С этими словами он извлек из портфеля прекрасно изданный подарочный сборник «Афины: сквозь тысячелетия», подготовленный Академией к символическому двух с половиной тысячелетнему юбилею города – на обложке глянцевой репкой желтел расписанный свастиками сосуд геометрического периода.
– О, благодарю, благодарю вас, пан ректор! – Дембицкий расцвел, принимая двумя руками тяжеленную книгу. – Какая бумага! Какой запах! – воскликнул он, сунув нос в самую сердцевину раскрытого фолианта. – Вы знаете, новые тома – моя слабость, они как новорожденные дети, они…
– Но это еще не всё, погодите, – осторожно перебил его Киннам. – Вот, это тоже для вас, уже лично от меня, по старой дружбе. – Тут из недр портфеля появился знаменитый и бесспорно исключительный коньяк «Император»; великий ритор, правда, умолчал о том, что подарки предназначались в Ягеллонскую библиотеку…
– Прекрасно, прекрасно, господин Киннам! Я ваш должник. Признаться, очень люблю византийский коньяк. Сейчас найду рюмочки… – Пан Кшиштов сделал движение, чтобы подняться с кресла, но не очень уверенное, как показалось Феодору.
– Что вы, не стоит, – успокоил хозяина великий ритор, – это лично вам, поберегите для более значительного повода. Да я, признаться, и не пью коньяк до ужина.
– Ах, как жаль! – Дембицкий всплеснул руками. – А я уж хотел слегка отметить с вами нашу встречу…
– Ну что же, если желаете… – Великий ритор широко улыбнулся и поставил на столик большую бутылку «Зубровки», купленную по дороге сюда, а затем извлек из портфеля коробку с копченым мясом.
– Вы