Однако, он молча поднялся, рукой пригласил Филиппа следовать в кабинет. В кабинете Бруно нажал на какие-то кнопки, деревянные панели разъехались, открывая проход в скрытое до того помещение. В помещении горел специальный свет и бесперебойно поддерживалась специальная температура. Всюду на полках стояли бархатные коробки и коробочки, лежали свертки. Здесь временно хранились особо ценные украшения до того, как их описывали и передавали в банк, а также драгоценности, с которыми Бруно не желал расставаться. Здесь же расположена была его личная коллекция – Бруно Дюпре был страстным поклонником дорогого старинного оружия. Он достал одну из коробок, вернулся к столу и открыл ее перед стариком. По кабинету пробежали перламутровые всполохи, лицо старика осветилось. Он лишь мельком взглянул на бриллиантовое колье искуснейшей работы.
– Отменно. Отменно! – неизвестно чему возрадовался он.
– Филипп… Может объяснишь, что происходит?
Россия, поместье
Сменив белье в жилых комнатах – простое бязевое в своих и шелковое с рюшами в бабулиной, подруги отправили его в стирку.
– Как думаешь, бабушка не будет гневаться, что мы ее шелка со своим ситчиком вместе стираем? Не погребует? – Катерина в притворном ужасе приложила ладошку к губам.
– Не погребует. В нашем доме власть принадлежит пролетариату. А бабушка на перековке.
Тут не желавшая мириться с перековкой бабушка зазвонила в колокольчик.
– Где вы там ворохтаетесь? За смертью посылать…
– Ба, откуда тебе известно про смерть? – Это Варвара. Она была родная внучка и высказывалась более революционно, чем Катерина, внучка приобретенная.
– Ба, а расскажи, как ты Наполеона видела, – захихикала Катька.
– Эхх, дурехи, никакого уважения к старости. Наполеона не видала. А вот с Сашей знакома была. – Воспоминания накатывали на бабулю как-то бессистемно.
– С Сашей Невским?
– С Твардовским, бестолочь! Рассказать? – Сегодня Луиза Вацлавна благодушествовала. «С чего бы это?» – тут же заподозрила неладное Варвара.
Катька придвинулась поближе, приготовилась слушать. История тех взаимоотношений, поведанная Вацлавной, наполнена была деликатной советской романтикой, которая, как известно, секса не предусматривала, а вот стихами да любовными письмами изобиловала.
– Кать, ты бабушку не слушай. Не было такого никогда, – Варя теперь гладила какие-то кружева и оборки.
– Ха! Как же не было, когда было!
– Ба, я с тобой, если ты это помнишь, с рождения живу. Не было такого!
– Катерина! Неси письма! – Бабушка раскипятилась. Она была очень азартной и, когда ей это было нужно, неслась во все тяжкие.
Катька притащила коробку с письмами. Бабуля порылась в ней, выудила из вороха одно и принялась читать:
«Дражайшая Луиза..» Так …так… так вот! Подпись! «Навечно