– Мысленно… Как это мысленно? А если я промажу и уколю не в ту четвертушку? – обреченно спросил Яськов. – Можно, я хотя бы так же расчерчу и твою попку?
– Ладно, можно, – чуть подумав, согласилась Люся. – Теперь смотри сюда. Берешь шприц и вот, так легким шлепком, вгоняешь иглу в тело, до упора.
Люся протерла ваткой резиновую поверхность мячика, легко и быстро взмахнула кистью руки и игла шприца, тускло сверкнув, юркнула в глубину мяча.
– Вот, а теперь я осторожно и медленно выдавливаю лекарство… Все! Быстрым движением извлекаем иглу и тут же обрабатываем ранку спиртовым тампоном. Понял? А ну, повтори!
Только с седьмого или восьмого раза у Яськова стало получаться так, как показывала Люся.
– Молодец! Я же говорю, что у тебя все получится, – поощрительно чмокнула она Василия в щеку. – Ну, иди тщательно мой руки, а я пока приготовлю шприц. Ну что ты тявкаешь, Проша? Вот он, твой мячик, на, терзай его дальше.
Щенок, радостно виляя хвостиком, подхватил израненный мяч и умчался с ним куда-то в глубь квартиры.
– Ну, я готов!
В комнату вошел Василий, торжественно неся перед собой, как это обычно делают хирурги перед операцией, тщательно вымытые руки.
Люся прыснула:
– Может, тебе еще марлевую повязку дать?
– Давай ложись, некогда мне тут с тобой, – сурово сказал Василий.
– Ладно, – посерьезнев, ответила Люся. – Ложусь. Шприц, ватка – все на столе. Вооружайся, «эскулап»! Не забыл, как надо делать?
На Люсе был легкий халатик, а под ним, как оказалось, ничего – сразу после укола Люся собиралась лечь спать. Она скинула этот халатик и улеглась на диван лицом вниз. Василий глянул на ее узкую спину, на веером рассыпавшиеся по подушке, по спине светло-русые волосы, на соблазнительно светящуюся кругленькую упругую попку и слегка раздвинутые прямые ножки с узкими щиколотками и ступнями и трогательными ямочками под коленками, и как-то нехорошо засопел. Борясь с внезапно охватившим его желанием, он хрипло прокашлялся, помотал головой и решительно взял в руку фломастер.
– Какую половинку лучше разметить, Люсенька? – сипло спросил он жену.
– А какая тебе больше нравится, ту и размечай, – лукаво сказала Люся.
Василий присел на диван и занес было над возвышающейся попкой фломастер, чтобы сделать разметку для укола. Но, помимо своей воли, уронил фломастер на пол и стал нежно оглаживать спину, бедра Люси горячей, жадной ладошкой, снова шумно засопел…
– Э, э, ты что это? – забеспокоилась Люся. – А укол?
– Сейчас, сейчас я тебя уколю, милая, – забормотал Василий, наваливаясь на жену. – Сейчас, сейчас… О-о!
… – Ну что это такое? – отдышавшись, деланно сердито пожаловалась Люся. – Разве можно тебя о чем-то серьезном просить? Кобель!