– Я была… занята.
Рэйчел тут же почувствовала, что я темню.
– Чем?
– Кем, – поправила я ее.
В трубке раздалось такое коварное «а-а-а-а-а!», что я рассмеялась и немного отодвинула ее от уха.
– Линдси видела, как вы зависали в парке с Беном.
У меня участился пульс. Кто еще нас видел? Я хотела сохранить все произошедшее между нами – по крайней мере, пока сама не буду уверена, что мы с Беном не просто друзья.
– Если Линдси нас видела, зачем же ты спрашиваешь, где я была?
Рэйчел секунду помедлила.
– Кейт?
– Да?
– Не. Выводи. Меня. Из. Себя.
– Что? Мы просто гуляли, – буднично ответила я. – Знаешь, мы вообще занимаемся этим время от времени. Примерно с пяти лет.
– И он с пяти лет спит у тебя на коленях?
Вот почему мы с Рэйчел лучшие подруги. Если ей доверить государственный секрет, на следующий день его будут знать правительства всех вражеских держав и случится апокалипсис. Что касается меня, то я даже при нападении зомби предпочту запереться дома и тихо скончаться от голода, чем обратиться к кому‐то за помощью. Правда в том, что мы нужны друг другу. Впрочем, я находила странное удовольствие в том, как она выпытывала из меня подробности сегодняшнего дня.
– Я жду, – напомнила Рэйчел.
– Чего?
Она подобралась, словно хищник перед броском. – Подтверждения лежания на коленях.
– Я не собираюсь снисходить до этого наглого поклепа.
– О боже, – простонала она. – Слушай, это далеко не главная новость дня, а ты будто на Би-би-си ее пытаешься продать. Поверь, вы с Беном не попали бы даже в ту плашку в нижнем правом углу, где показывают курс евро.
– Ладно, – смягчилась я. – Я сходила к Бену и поблагодарила, что он вчера отвез меня домой.
– Ииииии?
– А потом мы поехали в парк поесть мороженого.
– Кейт, дело пойдет гораздо быстрее, если мне не придется вытягивать из тебя каждое слово клещами.
Я улыбнулась.
– Но мне так нравится, когда ты умоляешь…
– Ладно, – ответила она. – Ты не оставляешь мне выбора. Видит бог, я не хотела идти на крайние меры, но ты просто вынуждаешь меня это сделать.
– Что сделать?
– Если ты немедленно не расколешься, я расскажу всем в школе, что ты полуфиналист Национальной стипендии[6], и ваша интрижка с Беном померкнет на фоне твоего разоблаченного гения.
Я принялась хихикать. Рэйчел – единственный человек, который: а) выдвигает мне ультиматумы; б) заставляет хохотать как шестиклассницу.
– Ладно-ладно, сдаюсь! Мы с Беном болтали, он положил голову мне на колени и задремал на несколько минут.
– И все? – недоверчиво спросила Рэйчел.
– И все.
– Надо понимать, ты усыпила его своим научным занудством? Поэтому он отрубился?
– Не поверишь,