Обращаясь к Пеллутье (Pelloutier), Куру де Жебелену (Court de Gebelin), Бэйи (Bailly), Дюпюи (Dupuis), Буланже (Boulanger), д'Эрбело (d'Herbelot), Анкетилю-Дюперрону (Anquetil-Duperron), экзегетам, философам, Вильяму Джонсу (William Jones) и его коллегам из Калькутты, Отцам Церкви, алхимикам, Бёме, Сведенборгу, Сен-Мартену и многим другим оккультистам, Фабр д'Оливе излагает их и дает им теософское заключение, ни христианское, ни позитивистское, но в чистом виде пифагорейское и политеистическое.
Установив основания своей морали и правила лингвистики, как своего исследовательского средства, Фабр д'Оливе подходит «после этого синтеза или, скорее, метафизической и политеистической универсальности, полной знания о бесконечном, но лишенной знания абсолютного, к применению своего средства во всемирной истории. Из чего и проистекают два тома под названием Философическая история человеческого рода.
«Благодаря своей привычной, но великолепной методе, автор на сей раз начинает восстанавливать положение принципов в онтологии и антропологии, из чего он выводит метафизическую анатомию индивидуального человека столь же замысловатую, сколь и правдоподобную».
«Последовательная гамма инстинктов, страстей, свойств устанавливается затем двойным способом в двух первоначальных полах и развивается через всю историю, начиная с дикого состояния и до варварства, от первобытных цивилизаций и до цивилизации нашего времени».
«Это заданная антропологическая величина ионической школы вплоть до Лукреция, следующей трансцендетальному методу во всей своей исторической и в совершенстве изложенной истине».
«Более того, эта сущностная величина подчинена догматически спиритуализмом, который никогда не противоречит самому себе».
«Отсюда происходит рациональный мистицизм в том смысле, что всегда он логически обосновывается и доказывается».
«Универсальность времен добросовестно проверена сравнением всех хронологий. Она развивается и устанавливается в точности с фактами. К сожалению, чувствуется, что автор слишком поглощен этими предварительными исследованими и их применением, которое он не хочет делать своей непосредственной темой».
«В его книге факты не берутся во внимание, поскольку признаки озвучивает, благодаря им самим, нечто определенное. Факты пребывают там, как случайный мотив, но не как опыт, откуда должно возникнуть наблюдение. Устремившийся к абстракции автор видит лишь ее, абсолютно теряет землю под ногами и, оставив все реальности, удаляется от нее».
«Его мысли об этом никак не являются ни сильными, ни прекрасными, хотя они всегда метафизичны и холодны».
«Слишком метафизик, чтобы быть физиологом, Фабр д'Оливе абстрагирует дух от жизни, когда, наоборот, великое таинство Слова во всех возможных категориях