Он умолк, не оставив Алекс и тени сомнения в том, что подразумевали его слова. Либо она получила мозговую травму, либо помешалась.
– А ты? Ты веришь мне?
Патрик встал с кресла и присел на край матраса, чтобы иметь возможность обнять свою подругу.
– Разумеется, верю, – прошептал он ей на ухо.
Потом немного отстранился, чтобы видеть ее лицо, и она заметила, что сомнение, таившееся раньше в его глазах, исчезло.
– У меня нет причин не верить тебе, – добавил Патрик. – Разве ты когда-нибудь обманывала меня?
Алекс вновь успокоенно прижалась к его груди. Она привыкла чувствовать себя в безопасности с этим мужчиной. Он интересовал и озадачивал ее в равной мере. Его увлеченная преданность ветеринарии вполне согласовалась с ее собственной приверженностью человеческой медицине. Патрик выделялся честолюбием и целеустремленностью – эффективное сочетание для мужчины, который к тому же выглядит как манекенщик. Они познакомились благодаря его увлеченности регби. В разгар какой-то игры его доставили к ним в больницу с подозрением на перелом лодыжки. Алекс не воспылала к нему любовью с первого взгляда. На самом деле поначалу она сочла его занудой. Патрик знал медицину не хуже ее и начал подробно диктовать ей, как надо его лечить, пока Алекс не поставила его место, заявив, что здесь она – врач и сама будет решать, нужны ему костыли или нет. На следующий день в ее кабинет доставили не слишком оригинальный букет цветов, а следом появился и сам Патрик, пригласив ее куда-нибудь выпить…
Обнимая его, Алекс опять исполнилась тревоги. Она перенесла кошмарную травму и никогда в жизни еще не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной. Мысль о том, что ей не поверили, казалась почти невыносимой. Особенно недоверие полицейских. Рядом с ней покачивался воздушный шарик, надутый гелием, а приклеенный к его веревочке стикер гласил: «Скорее поправляйся!» – и она с нежностью подумала, что Фиона, наверное, стащила его у какого-то уснувшего пациента. Хотя от чего ей надо поправляться? От ошеломившего ее удара? От последствий трудного рабочего дня? Неужели все действительно думают, что у нее разыгралось воображение?
Отстранившись от Патрика, она взглянула ему в глаза и прямо заявила:
– На свободе гуляет убийца. Не просто насильник. Тот тип – чокнутый садист. Ты должен поверить, что все случившееся прошлой ночью не является плодом моего больного воображения или результатом мозговой травмы. Я лежала связанная по рукам и ногам, Патрик, и только мысли о тебе удерживали меня от безумия. Несомненно, что я не пролежала на парковке несколько часов. Я находилась во власти такого жуткого выродка, какого ты и представить не можешь. И знаешь, что больше всего меня расстраивает? То, что полицейские не собираются нормально расследовать это преступление. Они не способны поверить, что такое могло случиться. Но я сделаю томографию, и тогда мы сможем опровергнуть самое примитивное заключение – о том, что я потеряла треклятый разум.
Патрик настоял на своем присутствии