трудно ужиться. Однако семья получилась хорошая. Просто Валерии повезло, и ей
встретился этот человек. Хотя когда он принялся ее обхаживать, Лера не верила, что
может что-то получиться, и у нее будет семья. Слишком завышенные требования ко
всем, а к мужчинам в первую очередь, и слишком своевольный нрав не давали ей
никакого шанса.
Она давно привыкла решать свои проблемы сама, и ей даже было смешно
представить, что какой-то тип в мятых джинсах начнет вмешиваться в ее дела и
путаться под ногами с неуместными и раздражающими командами. Да хоть бы и не с
командами, а лишь с советами, произнесенными вкрадчивым том.
Однако кто сказал, что будет именно так, а вовсе не наоборот? Лера тоже
превосходно умеет давать команды. И она согласилась выйти за Воропаева замуж. А
выйдя, принялась энергично воплощать свою модель семейной жизни в реальность.
Леонида не напугало, что новобрачная приступила верховодить, сходу
определив супругу роль бессловесного ведомого. Он не пузырился, отстаивая право
на главенство, не подводил идеологию, по-интеллигентски рассуждая о том, что
глава семьи – это мужик и только мужик. Ни ее безапелляционные указания, ни даже
окрики, которыми поначалу она частенько грешила, на него не действовали никак. Он
был иронично-благодушен и в этом благодушии непробиваем. Тихонько над женой
посмеиваясь, поступал, как считал нужным, ловко поворачивая ситуацию по-своему.
Но самодуром не был, свобод и прав жены не попирал, уважал ее мнение и потакал
капризам.
Да у них, практически, идеальная семья. Однако в том, что семья их стала
именно такой, не одного Леонида заслуга, но и жены его тоже, поскольку она была,
во-первых, умной, а во-вторых, прагматичной.
Она криво усмехалась, слышав рассуждения о любви, скрепляющей семейные
узы. Видели мы эти союзы, начавшие жить по любви… Трезвый расчет и аккуратное
соблюдение собственной выгоды – вот лучший цемент для доброго брака. Леонид ей,
конечно, нравился, и этого довольно.
Поэтому, посовещавшись со своим прагматизмом, Лера приняла решение к
домострою приспособиться. Исключительно ради собственной выгоды.
Она отнюдь не превратилась в ласковую кису, которая трется шелковистыми
щеками о протянутую хозяином ладонь. Все осталось при ней – и прямодушие, и
независимость суждений. Даже резкость как стиль общения тоже осталась при ней.
Чтобы муж не зарывался, она время от времени устраивала микросклоки, хотя исход
их часто был предрешен. Справедливости ради надо заметить, что подобные
разминки никак не отражались на климате в семье. Похоже, что Леонид относился к
ее выходкам с благодушием взрослого, на которого набросился сердитый карапуз с
погремушкой.
Валерию это задевало. Ей было непросто принять статус младшего, ведомого.
И