регистрацию собственного патента, уважаемый Викентий Витальевич. Потому что,
препарировав наши лампы, они смогут в дальнейшем выпускать под нашей же
маркой свой контрафакт. Гипотетически, – холодно произнесла Алина. – И тогда
мы с вами сделаемся лишним звеном между готовым продуктом и вашими
любезными китайцами. Как вам такой вариант?
Исаев примолк. Ему не понравился ход мысли юрисконсульта. Это грозило
ему объяснениями с генеральным и новым витком переговоров с зеленоградскими
парнями. А вдруг она права? Теперь еще и генеральному, небось, доложит.
Конечно же, доложит.
Финдиректор барабанил пальцами по столу. Алина молчала, возвышаясь
напротив. Она не любила рассиживаться в этом кабинете. Пауза затянулась.
Алине это надоело.
– А как они сами объяснили это примечание? Какие доводы привели?
«Издевается, зараза», – с тоской подумал Исаев, мрачно глядя в стол. Он на
это примечание даже внимания не обратил.
Алина все поняла правильно.
– Хотя, возможно, я перестраховываюсь. А что за фирма, какие о ней
отзывы? Что Павленко говорит?
Константин Павленко был замдиректора по кадрам и имел в мире
московских кадровиков широчайшие знакомства. При желании, просто набрав
нужный номер, он мог выяснить не только истинный портрет соискателя, но и
многое другое, что имеет отношение уже не к сотрудникам, а к самим
предприятиям. Говорят, он создал свой собственный «черный список» фирм и их
первых лиц, потерявших на чем-либо честное имя, даже вел рейтинг, пополнял его
и вообще относился к сбору подобной информации как к своей дорогой и любимой
коллекции. Азартная, увлекающаяся натура.
– Павленко говорит, что фирма новая, – через силу отозвался Викентий
Витальевич.
Он сидел, глядя куда-то мимо юристки, и мысленно взывал к высшим силам.
Пусть бы высшие силы заставили эту гестаповку прекратить, наконец, его
терзания, пусть бы она исчезла с глаз долой по возможности скорее.
Трофимова вздрогнула и схватилась за правый бок.
– Извините, Викентий Витальевич, – смутилась она, неловко вытягивая из
кармана узкого пиджачка трясущийся сотовый. – Я его на вибрацию поставила и
забыла совсем.
– Ничего, ничего, Алина Леонидовна, – живо отозвался Викентий, с
любопытством на нее поглядывая, – мне было приятно.
И сообразив, что сморозил что-то не то, испуганно уткнулся в бумаги.
Но Алина его уже не слышала.
– Привет, Маргош, – произнесла Алина в трубку. – Подожди, я сейчас найду
место потише.
Звонила школьная подруга Рита, или Маргоша, или Ритуля. Ей нельзя
говорить: «Зайду в кабинет». Наличие у Алины кабинета ее ранит.
Со второго класса по поручению классного руководителя Алина ее «тянула».
Были двоечники,