– Командир, ты вон на ту бумагу посмотри. Да вот эту, что в самом низу лежит.
Капитан открыл мощный документ и начал читать. Вот железный мужик. Только щекой дернул, даже лицом не взбледнул. Потом поднял на меня глаза и несколько секунд удивленно разглядывал. Видно, приняв какое-то решение и приказав охранять задержанного, быстро слинял минут на десять. Звонить, наверное, побежал. Вернулся уже с моим пистолетом и весь смущенно улыбающийся.
– Прошу извинить, товарищ старший лейтенант. Недоразумение вышло. Вот ваше оружие.
Пока я распихивал ксивы по карманам, кэп, все так же смущенно покашливая, объяснял:
– Ну сами посудите. Михаил Федорович, это у которого вы прицел заказывали, сразу к нам пришел. Его подозрение взяло – зачем командиру из НКВД оптический прицел? Если по службе – тогда почему у него заказывает? Нам эти подозрения показались логичными, вот так и получилось.
– Ага. Вы меня за немецкого шпиона приняли, который любимую снайперку профукал и теперь судорожно пытается восстановить подотчетное оружие?
Гебешник опять дернул щекой, видно, оправдываться ему приходилось нечасто.
– Ну, конечно, несколько утрировано, но подозрения были.
– Ладно, капитан, замнем! Единственно, совет хочу дать.
Он заинтересованно повернулся ко мне.
– У вон того, длинного, шинель милицейская не по размеру. Вроде мелочь, но в глаза бросилось. И взглядами они уж очень сверлят. Настоящий шпион моментом бы просек, что тут нечисто. Спокойней надо быть и не фиксировать напряженно объект, а расфокусировать зрение немного. Тогда никто не насторожится, и они не только задержанного, но и что вокруг творится, в поле зрения держать будут. И самое главное – вот это, – я выдернул нож, висящий между лопаток, и крутанул его перед глазами капитана, – они упустили.
Гебешник сначала рефлекторно отшатнулся, а потом заинтересованно спросил:
– В ножнах на спине висел?
И после моего кивка продолжил:
– Ну, я им устрою банный день. Хотя, с другой стороны, молодые, только учатся. И скажу – в общем, нормально у ребят получается. А тебе, старшой, – капитан улыбнулся и подмигнул, – спасибо за науку. Обязательно учту.
Распрощавшись с капитаном и крайне смущенными ментами, я поскакал на завод, грея громоздкий прицел за пазухой.
На проходной стоял дым коромыслом. Народ бегал, вопил, подбрасывал в воздух шапки и обнимался. Что тут происходит? Наши кубок УЕФА выиграли? Спросил пробегающего мужика с сияющей мордой, что случилось.
– Да ты что, парень! Не слышал? По радио передали – наши под Москвой в наступление перешли!! Немцы панически отступают! Большие потери гитлеровских войск!
Мужик, видимо, криком цитировал Левитана. Потом так же бессвязно что-то вопя, побежал дальше. Вона как получилось. Ну нынче Виссарионыч на коне будет. Теперь главное, чтоб он мои слова про будущую летнюю жопу мимо ушей не пропустил. А то загордится