Итак, квартира номер раз. Для разгона я зашел к моим подсадным уткам – к гвардейцам. Утки… то есть нет, орлы – месили картами стол и от пива не отказались. Смекнув, что за марка у напитка и по какой он цене (точнее, по какой цене он бы достался, если бы не был дармовым), парни сделали мне подарок, ополовинив тару. Кто бы мне сказал, что я буду радоваться убыванию шарового пива. Крылья у меня не выросли, но плечи, лишенные части груза – распрямились.
А вот гвардейцы были явно не так веселы, как можно было ожидать от служивых, попавших вместо губы в роскошную квартиру с неограниченным запасом еды, колодой карт, а теперь вот теперь еще и с пивом в придачу…
– Скоро в поход, – раскрыл мне глаза орел, который был постарше и, соответственно, возрастного пессимизма набрал больше.
– На кого?
– На юг. Вниз по Днепру. Слышал про Каракайку?
Про Каракайку я сегодня уже что-то слышал, ну да – что-то насчет городка внезапно опустевшего по загадочной причине.
– Так вот, это уже пятый случай – какая-то дрянь идет вверх по течению и выбивает прибрежные поселения.
– Но говорили, что Каракайку бросили жители: наверное, нашли место получше…Ты бы захотел жить в городе с таким названием?
– Ну, не знаю, название как название. Между прочим, если им не нравится название, это еще не повод в честь нового места жительства, бросать все свои вещи… Как в Брошенном городе – все цело, только людей не хватает…
– Разве Брошенный город не вольфы вырезали?
– Это только так говорят, на самом деле люди оттуда сами ушли, потому он и зовется Брошенным
– А поход тут чем поможет? Или в казне так мало денег, что решили не дать пропасть чужому добру? – версия конечно глупая. И дело не в брезгливости Короны. Ни одна армия не может передвигаться быстрее мародеров.
– С нами будут люди с Лысой Горы. И это никому не нравится…
В свое время мне бы такое тоже не понравилось. Если в поход отправляется ведьма, это означает, что придется столкнуться с чем-то таким, с чем обычный меч не справится. Значит, и вероятность возвращения из такого похода, скажем так, несколько меньше обычной.
Не могу сказать, что услышанное меня обрадовало, но пока беда находится на расстоянии пусть самого маленького перехода – разве это беда?
В следующей квартире меня не ждали. Дверь открылась, вероятно, от моего дыхания. Собственно я не сразу сообразил, что в квартире вообще кто-то есть. Доска, перегораживающая всю квартиру, оказалась вовсе не доской, а мольбертом. За ним на двух табуретках лежало тело хозяина квартиры. Корнев уверял меня, что господин Непийпиво – художник. Судя по количеству заготовленной травки, он с тем же успехом мог