– Завтра, – уточнил Виля. – В тринадцать ноль-ноль…
На другой день Виля не пошел на работу. Сел к столу и написал стихи. Перенес их на открытку. Стихи имели содержание: два корабля потерпели крушение, но они притерлись друг к другу боками и устояли на волнах, не утонули. Стихи были с намеком.
Если Валя развелась с мужем, значит, она тоже потерпела крушение, и следует притереться друг к другу. Это сделает их сильнее и устойчивее.
Виля заметил в себе особенность: стихи исторгаются из него в период подъема чувств, а при упадке – тишина. Только счастье провоцирует в нем талант.
Виля пришел на мост с букетом ромашек и с открыткой. Валя запаздывала. Виля терпеливо ждал не раздражаясь, размышлял: Валя серьезная, занятая женщина, днем работа, вечером – ребенок. Для любовников времени не остается. Порядочная женщина, с профессией, а это – главное. Главнее, чем красота. К внешности привыкнуть можно, а к изменам – никогда.
Появилась Валя. Виля приятно удивился. Красота была при ней. Неброская, тихая, как полевой цветок. Но – красота. Такую не стыдно показать. А это важно, поскольку жена – визитная карточка.
Я познакомилась с Вилей в Москве, когда он уже стал Виленом Иванычем. Ему было хорошо за сорок. Он занимал большой пост: главный редактор журнала.
Я, молодой, начинающий писатель, принесла в журнал свой рассказ. Главный редактор прочитал и пожелал со мной встретиться.
Я вошла в кабинет. Виля поднялся из-за стола, долго тряс мою руку, потом сказал, что рассказ ему не понравился, и стал объяснять – почему.
Он нес какую-то хрень. Я слушала и рассматривала главного редактора. Все при нем – и шелковый шарфик вместо галстука, и нарядный кок на голове. Но что-то неистребимо провинциальное проступало в его облике, в его речи и в его аргументах.
Я не уверена в себе и люблю, когда мною восхищаются, а критику переношу с трудом. Я выслушала спокойно и неожиданно для себя сказала:
– Понимал бы что-нибудь…
Обычно я с начальством так не разговариваю. Я начальство боюсь.
Виля вытаращил на меня глаза. И полюбил. Не как женщину, а как личность.
Я люблю, когда меня любят.
Виля подарил мне сборник своих стихов. Это, конечно, не Мандельштам. Стихи Вили неуловимо провинциальные, но трогательные. В провинциальности есть своя чистота и цельность. И когда обожрешься равнодушием большого города, хочется погрузиться именно в чистоту и цельность.
У Вилена Иваныча была армия поклонниц. Он часто выступал, собирал большие залы, и в конце выступления к нему выстраивалась очередь за автографом, как в Мавзолей к Ленину.
Виля воспринимал успех спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Привык.
Дома я у него не бывала, но знала, что он женат на Вале. Валя работала в районной поликлинике. Ее специализация – ухо, горло, нос. Виля шутя дразнил ее: «В ухо, в горло, в нос».
У Вили с Валей – общий ребенок, мальчик. Плюс дочка Вали от первого брака. Вполне семья.
Первая жена Таня Марченко осталась на прежнем месте. Она вышла