– Да, да, хрена вам лысого, – вслух произнес Лунин, вышагивая возле машины.
Да, он правильно сделал, что убежал, если мужичок умер. Причем, Лунин не виноват. Также не виноват был бы машинист электровоза, который видит, как идущий вдоль рельсов человек вдруг бросается под поезд. А если не умер? Тогда это, вроде бы, уже другое дело. Тогда надо было остановиться и помочь – вызвать скорую или увезти в больницу, или перевязать рану, или дать из аптечки таблетки – короче, не оставить человека в беде. Хотя Лунин не виноват, что этот дебил вдруг ни того, ни с сего сиганул ему под колеса! А может, он специально бросился? А что? Решил покончить с собой. Если это так, то пусть лучше бы он умер. И все бы сразу встало на свои места.
Лунин взял из багажника ведерко, надел штормовку, чтобы походить на грибника, и быстрым шагом двинул в сторону шума, долетающего с трассы. До темноты времени было много, он еще замается тут околачиваться, поэтому можно пока прогуляться до шоссе и разведать обстановку. «Нехорошо желать смерти другому человеку. Но я ведь и не желаю. – Лунин размашисто шагал напролом через заросли ивняка и частоколы сосновых посадок. – Просто хочу ясности. Я никому не хотел и не хочу зла. Я жил спокойно, ехал себе, никого не трогал и хочу дальше жить спокойно. У меня других забот хватает».
Вскоре сквозь деревья он увидел трассу, по которой время от времени пролетали машины. Примерно представляя, где он, убегая, свернул с асфальта, Лунин, укрываемый лесом, быстрым шагом пошел вдоль шоссе. Он отшагал уже больше километра, но обочины трассы были пустые, и ему подумалось, что, может быть, весь этот ужас со сбитым мужичком – плод его фантазии? Ах, как хорошо бы было, если бы это был сон, какое бы это было счастье!
Но невдалеке на обочине уже пульсировала проблесковыми маячками гаишная машина… Лунин остановился напротив нее, незаметный в гуще листвы молодых березок, и стал наблюдать. Кроме полицейской «приоры» на обочине стояли еще две легковушки. Один их гаишников сидел за рулем и что-то писал, наверное, протокол. Другой – возле машины – разговаривал с мужчиной в тюбетейке. Лунин жадно искал то, ради чего его принесли сюда ноги. И сразу нашел. Тело в черной спецовке, очень щуплое и необычайно плоское, словно побывавшее под прессом, лежало неподвижно на боку, нестриженным затылком к Лунину. У Павла разом вспотели ладони, к горлу подкатила тошнота. Мужчина в тюбетейке распахнул багажник «форда», вынул оттуда что-то типа большой тряпки, накинул её на голову мертвеца,