– Видишь, ваше благородие, какую гадюку мы на груди пригрели, – буркнул инженер. – Вот про таких и говорил господин Бруно, что они мрак и мракобесие, а ведь он между прочим монахом был!
– Он еретиком был! – закричал монах, с пеной на губах. Выпучив при этом свои безумные глаза. – Его и сожгли за это! Почему вы дозволяете, офицер, наводить хулу на всю церковную власть? Как вы можете все это терпеть?
– Господин инженер просто начитался сказок казака Луганского, – прорычал кузнец, проходя мимо. – Он где надо ответит за свои слова, а ты пес инквизиторской, за свои отвечай. Верно, я говорю, ваше благородие?
– Все верно ты говоришь, Василь, – кивнул поручик. – Все, в сторону разговоры, лодку на воду!
– Сей труд у вас под запретом, – зло прошипел, Сулима, шагая к лодке. – Он запрещен и вашим Сенатом и вашим Синодом!
– Однако какая осведомленность, – усмехнувшись, буркнул Орлов, – усаживаясь за спиной монаха.
– Зря смеешься, офицер, – прошептал тот тихо. Повернувшись к поручику в пол оборота. – Думаешь поймал меня? Я тебя еще в телегу запрягу вместо мерина!
– Нет, это ты меня послушай, как там тебя на самом деле! – выпалил Орлов, хватая монаха за капюшон. – Слышишь, как завыли свою колыбельную койоты? Полевые волки очень умны и осторожны, они не только питаются падалью, но и с удовольствием сожрут миссионера. Ты все понял, раб божий? Хочешь, давай попробуем!
– Ты чего это удумал? – выпалил монах, вжав голову в плечи.
– Боишься, Сулима? – продолжал Орлов ледяным голосом. – Решайся пока мы рядом с берегом! Они, видать, уже учуяли запах человечины и скоро будут здесь, для них это ведь игра, а не работа. Развлекаются, а заодно и территорию осматривают – прямо как мы с тобой, Сулима. Может и впрямь оставить тебя здесь?
– Не губи, офицер, – выдавил тот осипшим голосом, – не оставляй на погибель.
– А, зачем ты мне нужен, монах? У меня не конвойная рота и я не офицер из сыскного ведомства! Ты за моей спиной измену замышляешь и это заметь за наш хлеб и соль.
– Не губи, офицер, ради Христа не губи, – с жаром шептал тот. Косясь на удаляющейся берег. – На весла посади, грести буду до изнеможения!
– А что, ваше благородие, пущай подсобит! – воскликнул Неплюев. – И конокраду железо снять и тоже на весла, пусть хлеб отрабатывает.
– Степанов, освободи ты их и впрямь, путь дальний, пусть подсобят, распорядился Орлов. – А если они злодейство, какое удумают, то мы их просто пристрелим! Вы меня хорошо слышали, милейшие вы мои?
Сидя на носу лодки, который – то взлетал на гребне очередной волны, то резко опускался в низ, поручик напряженно думал, всматриваясь в темные контуры береговой линии, о том все ли он правильно делает. Пока, по его мнению, он не сделал каких – то ошибок, а завладев лодкой, они смогут значительно сократить путь. Удалось понять, кто такие Сулима с Ламбером. Это были враги, коварные и готовые в любой момент своими действиями