Зал ресторана был забит полностью разодетой в пух и прах публикой. В одежде монаха иезуита, известный по многочисленным фильмам и сериалам актер, всем вошедшим раздавал книги. «Последний инквизитор», прочел Николос, на обложке врученного ему издания, удивившись не совсем обычной для православной России тематикой. Впрочем, никто, судя по всему, не задавался этим вопросом, все выпивали и закусывали, так и хотелось спросить: «Позвольте, а за чей счет банкет?» Продолжалось это, довольно долго, но вдруг свет погас, и в наступившем пугающем мраке, внезапно, появились свечи. Оглушительную тишину взорвали мощные удары в барабаны Тамтамы, сопровождаемые какими-то инструментами потустороннего звучания, все это походило на какое-то священнодействие. Четко отбиваемый ритм завораживал. На импровизированной сцене появились по пояс обнаженные гетеры, извивающиеся в танце, словно змеи. Сверкающие белками глаз, то ли мавры, то ли негры усугубили действо, изображая сексуальное влечение. Ритм нарастал, ускоряя и ускоряя танец. Вдруг все смолкло и на сцене, из сгустившегося сумрака возник силуэт мужчины в сутане, с жесткими чертами лица, властно восседающего на кресле из черного дерева тонкой ручной работы. Мрачный тип заговорил на латыни, резко выхаркивая слова, словно выплевывал свою ненависть в зал, или предупреждая, или запугивая присутствующих. Закончив спич фразой: «INCIPIT VITA NOVA» (начинается новая жизнь) он, интонацией вбив гвоздь, растаял в пространстве, как видение, принесенное бредовой фантазией, загулявшей публики. Через паузу вспыхнул свет, но никого на сцене уже не было, словно ничего и не происходило, а увиденное легко можно было списать на усталость, однако неприятный осадок остался, липуче потягивая душу, словно испытывающую чувство вины перед своим хозяином. Тишина была гробовая.
Спохватившись, Николо заметил, что его экземпляр книги куда-то пропал, лишив художника возможности ознакомиться с ее содержанием, впрочем, плюнув на эту потерю, участник странной презентации решил просто напиться, не испытывая желания приставать к этой извращенной публике с просьбами сделать ему выгодный заказ, способный пополнить опустевшие карманы «неудачника». И тут подошел к нему Гамлет, чем-то особенно довольный и, схватив за лацкан пиджака, брызгая слюной, стал поспешно рассказывать Николосу, что, мол, есть серьезный клиент, который много бы заплатил за картину, изображающую сегодняшнее действо, только эта работа, тайная и не терпящая отлагательств. «Заказчик» знает о той мистерии, которая послужила основой для знаменитой «Вакханалии» и поэтому выбрал, в качестве инструмента, его, успешного богомаза.
Что-то щелкнуло в голове живописца, и он почувствовал каторжную тяжесть в душе при мысли о воплощении на холсте виденного им мужчины, в висках стучало молоточком: «Откажись, откажись, откажись…INCIPIT VITA NOVA, начни другую, новую, жизнь». Деньги были очень нужны, к тому же новый заказ, в случае удачи, привлечет к нему богатых клиентов, однако, все это он уже проходил и успех, помноженный