– А ты, стало быть, настоящая женщина? – не унималась Алина.
– Глупость говорит: пусть грубые смертные толкуют о ней, как им угодно, она же дерзает утверждать, что ее божественное присутствие, только оно одно, веселит богов и людей, – нараспев процитировала Эразма Роттердамского Мия.
– Довольно шпилек, – вмешался преподаватель, – после новогодних праздников вас ждет зачет, сейчас я раздам вопросы к нему.
И, раздавая список вопросов, по своему обыкновению, он принялся сыпать цитатами и целомудренными остротами.
Тем временем учебный день закончился, и Мия спешила на студию. Город погружался в темноту, осыпаемый крупными хлопьями снега. Три пролета разбитых ступенек, наконец, привели девушку к дворцу культуры, величественному зданию с толстыми колоннами, в котором находилась та самая студия. Скрипнула дверь, и Мия оказалась в небольшой комнате, половину которой занимала музыкальная аппаратура, а вторую половину – сценические костюмы, теснящиеся на небольшой вешалке. В центре комнаты стоял стол, на котором располагался компьютер, много невымытых кружек из-под кофе, ежедневник, тексты песен, а за столом восседал художественный руководитель студии Осин А. Л.
– Здравствуйте, Анатолий Леонидович, – сказала Мия, широко улыбнувшись.
– О, Мия, привет, – мигом подскочил худрук и расцеловал щеки девушки, но радость встречи длилась недолго, отстранившись от Мии на шаг, он серьезно спросил. – Так, а ты знаешь песню «Зимняя вишня»?
– Конечно, знаю, – раздеваясь, ответила девушка, – кто ж ее не знает.
– Пишем! Ты одна у меня сегодня, кстати, этот новый год будешь работать с Настей.
– Анатолий Леонидович, да она вон кобыла какая!
– Отберем у нее каблуки, – заговорщицки хихикнул А. Л.
Анатолий Леонидович был очень подходящим продюсером для студии, где воспитывались в основном девушки. Он понимал толк в макияже, прическах, стразах, всегда мог дать денег на капроновые колготки в случае необходимости. Он обладал мягкими манерами, с ним было комфортно, поскольку как человек творческой профессии он вел себя, как мужчина нетрадиционной ориентации, хотя и встречался исключительно с девушками. Так что на правах лица незаинтересованного он мог позволить себе шлепнуть какую-нибудь девушку по пятой точке. А. Л был невероятно заботлив, в его шкафчике всегда можно было найти средства личной гигиены для девушек, всякую бижутерию, ремни, маечки, которые он щедро раздаривал, и многое, многое другое, включая бутылку коньяка, которая стояла там исключительно в благих целях.
Та самая Настя, с которой Мии предстояло работать, нуждалась в нем, как никто другой. Будучи красоткой – натуральной блондинкой, голубоглазой и длинноногой, сильным голосом она, увы, не отличалась. Поэтому приходилось стимулировать ее голосовые связки посредством этого спиртного напитка.
– Достань книжку-малышку и запиши, – велел А. Л., называя книжкой-малышкой ежедневник, – начинаем работать