Кролик в лабиринте. Марина Валериевна Чекмак

среди гвардейцев обиженных и недовольных. К счастью их предостаточно! Наводним ими Петербург. Великие масоны знают, что делают. И нам с вами доверена высокая миссия творить историю! Мы – избранные! Так что скажете, вы готовы?

      – А почему вы думаете, что историей можно управлять? Ведь все может пойти не так, как хочешь…

      – Видите ли, мой друг, я не философ. И не идеалист. И даже не русский… Да и в церковь хожу из приличия и правил нашего общества. Музыку небесных сфер я не слышу. Не верю в божественную предопределенность и в избранность императоров. Это люди и всего лишь. Отнюдь не всегда лучшие из нас… Но есть другие люди, наделенные настоящим умом и властью превыше императорской. Им не обязательно выпячиваться и залазить на трон. Лучше стоять рядом, за троном. Вот в Англии, например, король-то действительно безумен. Так не думаете ли вы, что он сам управляет империей? За ним стоят совсем другие, подлинные властители. Они веками ведут кропотливую работу по преобразованию человечества. И имеют высокие цели. Результаты их деятельности мы все можем наблюдать, если посмотрим на события вокруг нас пристально и с холодным умом. Я предпочитаю служить сильным, а не слабым. Надеюсь, как и вы. И за мной стоят очень серьезные люди. Ну и благополучие тут тоже не последнее дело…. Где бы был род Зубовых, если бы не ваш блистательный успех у покойницы-императрицы?..

      На это Давиду нечего было возразить. Ведь он, то есть, Зубов, действительно спал со старой Екатериной… Через минут десять карета куда-то приехала. Это был снова дворец. Давид плохо знал Питер, а тем более его историческую архитектуру. Он не мог понять, где оказался.

      Пален первым поднялся по широкой лестнице. Пройдя амфиладу роскошных комнат или залов, по которым сновали лакеи в ливреях, Давид и его новый знакомец вошли в кабинет или библиотеку со множеством стелажей, заставленных книгами. Возле камина, на креслах и софе расположилось восемь или десять мужчин. Давид не успел сосчитать. К ним приблизился невысокий мужчина с радостной улыбкой и бросился к Давиду с объятиями.