– Отец косметику забрал.
– Не журись, подруга! Хочешь, бери мою.
– Давай!
«Что это я, в самом деле? Надо собраться! Никто ничего не должен заподозрить!». А Виолетта не отставала:
– Говорят, ты вчера с Богданом в кино была?
– Да, – небрежно ответила Оксана, – напряженно глядя в зеркало, подводя второй глаз.
– Ты поосторожней с ним, подруга. Говорят, он девчонок сразу в койку тащит.
– Нет, мы только целовались.
– И как он целуется? – заинтересовалась Виолетта, не сводя ревнивого взгляда с Оксаны.
– Ничего так, – протянула подруга и соперница.
Наконец, процесс обновления был закончен, и в зеркале отразилась обычная улыбка.
– Ну вот, – сказала Виолетта, – на человека стала похожа.
– Спасибо, подруга, – Оксана протянула косметичку владелице.
И уроки потекли, как обычно.
Но дни уже прежними не стали. Не успела она выйти из здания школы, как к ней подбежал шестиклассник Колька и передал записку без подписи: «Жду тебя с черного входа столовой». Оксана сразу догадалась от кого была записка. «Может, решил извиниться?» – заколебалась она, но решила не ходить все равно. – «Чем буду неприступней я, тем он скорее поймет, что я ему не просто какая-то там». Но не успела она завернуть за угол, как притормозила знакомая девятка, и в приоткрытом окне показался Витька с полароидовским снимком в руке. Не помня себя, Оксана скользнула на заднее сиденье, но Богдана там не оказалось. Он ждал ее в подвале с торца столовой. Там было оборудовано несколько комнат за железной дверью: столы, кресла, диваны.
Богдан сидел в кресле, а на диване развалились Сашок и Димон.
– Вот, привел, – сказал Витька, подталкивая одеревеневшую Оксану к креслу, – идти не хотела.
– А что ж, не хотела? – спросил Богдан. – Пипи еще болит? – под дружный хохот парней спросил он. – Да, ты не бойся, твою пипи я сегодня не трону. Другие способы есть, – под еще более дружное гоготание парней заключил он.
Парни стали покидать комнату, все еще оглядываясь на Оксану. Той хотелось всеми силами души прекратить этот кошмар, очнуться, проснуться, исчезнуть! Но это была, к сожалению, реальность.
– Ну, подойди, подойди поближе, моя рыбка! Порадуй меня, – он стал расстегивать и спускать штаны. Оксана хотела отвернуться. Но его окрик привел ее в чувство:
– Будешь ломаться, позову остальных. У Димона давно на тебя стоит, и остальные не откажутся. Ну что, будешь послушной? Давай, это нестрашно…и не больно. Ну, давай же! Открывай ротик. Ох, какая ласковая. Давай, ух, давай, давай…
Кошмар продолжался. Наконец, он начал стонать, а Оксану вырвало.
– Куда, дура, на ковер-то! Давай, убирай.
Оксана трясущимися руками стала затирать тряпкой прозрачную вонючую слизь какой-то тряпкой. Перед глазами все плыло.
В соседней комнате Богдан