– Отвали! Отвали от меня! – он кричал от раздражения, когда навигаторная девка достала его. Он остановился на обочине и стал искать в настройках, как убрать этот мерзкий голос. А она все щебетала:
– Ты не туда поехал, кретин, ты не туда свернул, пустая башка. Тебе в другую сторону. Ты что, идиот? Надо было маму слушать, сейчас бы не работал таксистом, не развозил бы мерзких людей, которые тебя ненавидят и смеются над тобой.
Он выключил голос, и наступила приятная тишина. Но ведь она была права в какой-то степени. Может, и правда стоило послушать маму?
Конечно, может, и стоило, но сейчас-то что? Она мертва. Все. Прошлого не вернуть.
«Что с возу упало, то пропало», – говорила его мамаша.
Он думал в ответ, боясь произнести это вслух: «Баба с возу – кобыле легче».
Наконец-то баба грохнулась с возу. Теперь кобыла была сама по себе.
Правда, легче ему не стало. У этой бабы на возу была пенсия, большая пенсия, и у нее был счет в банке. У нее была куча денег. И она, вся эта куча, канула в небытие.
С наследством возникли проблемы. Юрист показал Мише эту бумажку и сказал, что в имени его матери стоит опечатка.
Одна долбаная опечатка!
Эта бумажка уже не имела силы. Потому что под подписью стояло другое имя. Вместо Анна Валентиновна – Инна Валентиновна!
Инна!
Старая дева в свои шестьдесят пять лет выглядела на сто пятьдесят. И она знала, что зрение у нее ни к черту. Ну почему она не перепроверила эту бумагу сто раз? А может, она просила юриста, но тот этого не сделал. Все они такие, эти долбаные юристы. А может быть…
Может быть, мамаша специально так поступила с ним? Может, она не хотела, чтобы деньги достались ему, неучу, лентяю, глупому дуболому, как она его называла?
– А мы правильно едем? – спросила девушка.
Но ему послышалось: «Эй, придурок, ты уверен, что правильно выбрал путь? Посмотри, идиот, ты везешь меня не туда! Да ты и сам это видишь».
Он поморщился. Он, конечно, понимал, что ничего такого девушка не говорила.
– Да, верно, навигатор ведет нас этим путем.
– Академическая, 23, так у вас указано?
– Да, именно этот адрес.
– Ага… Да, я здесь, – она вернулась к телефонному разговору и обсуждению дуры Аньки, которая вчера узнала, что ее муж ей изменяет. – Но эта овца простила его. Представляешь? Простила кобеля, а я бы своему яйца оторвала! Оторвала бы и смыла бы в унитаз.
Миша пожалел, что не починил магнитолу. Она сломалась еще при маме, но он предполагал, что отсутствие музыки никак ему не помешает. Он не думал, что разговоры других людей будут его напрягать. Он думал, что после мамкиных речей будет рад любому разговору. Но он ошибся.
«Где-то я ее видел. Очень знакомое лицо».
Он