Итак, Мышь решительно продолжила прогулку, если так можно назвать то, как она брела в несущемся по мостовой потоке ледяной воды (дело было в октябре). Зонтик, словно небольшой античный фонтан, извергал вниз потоки, заливающие бока Мыши, начиная от карманов вязаного кардигана до туфель, больше походившие на затонувшие каравеллы. Мышь промокла. А дождь, вопреки прогнозам, и не думал останавливаться. Как говорят в таких случаях англичане – льет кошками и собаками. По-нашему – как из ведра.
Обычно, следуя любимому маршруту, Мышь доходила до конца улицы Митран, там, где она превращалась в узкую темную аллею, и поворачивала налево в парк, где еще минут десять гуляла по дорожкам, усыпанным зеленой мраморной крошкой, а затем возвращалась той же дорогой домой. Но идти в парк в такую погоду значило подвергать себя смертельной опасности. Любой школьник знает, что в дождь можно поскользнуться на корневище дуба. Расшибить голову вместо того, чтобы нагулять качественный восстанавливающий силы послеобеденный сон? Увольте. Мышь повернула направо и побрела в потоках по бульвару Парнас на север (повезло, что вода текла под уклон и Мышь буквально плыла по течению), чтобы у городской ратуши пойти на юг вдоль площади и вернуться к фланелевому розовому пеньюару и любимой подушке по той же родной улице Митран. С ориентированием в пространстве у Мыши всегда было хорошо. Она с одинаковым успехом читала любые карты, включая водопроводные и гадальные, за что и заслужила уважение местного сантехника, когда с точностью до полуметра указала колено, где позже нашли оброненное соседкой в ванне обручальное кольцо.
– Так и до потопа недалеко, – подумала Мышь, приподняв зонтик, чтобы видеть небо. Какое там! В двух шагах невозможно ничего разобрать. Дождь падал плотной отвесной стеной, превращая город в мутную серую акварель. Поначалу Мыши было холодно, слякотно и гадко, и она могла думать только об этом, но позже, когда вода добралась до последнего сухого места на ее теле (на спине, чуть пониже левой лопатки), она расслабилась и даже стала получать удовольствие. Мышь больше не переставляла ноги, как цапля и не втягивала голову в плечи. Шаг ее стал легким и пружинистым, а глаза весело засверкали из-под зонта, как два индийских бриллианта. Она даже стала напевать старый опереточный мотивчик. Тра-ля-ля! Да, именно так! Мышь весело топала по мостовой, и брызги летели из-под