В 20 часов уровень моря повысился на 2,5 метра, и мы смогли подойти поближе к Фаресову острову, и к нашему катеру подошла небольшая шлюпка, управляемая одним бородатым человеком в потрепанной спецовке (рабочей одежде) с использованием весел. Мы с Володей пересели на шлюпку, и нас доставили непосредственно к острову, около берега которого расположился палаточный лагерь экспедиции.
Палаточный лагерь представлял собой 8 достаточно высоких шатровых палаток (фото на вклейке 5), расположенных вразброс среди сосен. Каждая палатка имела отдельный отсек-предбанник, где снимали обувь и верхнюю одежду. В основной части шатра размером 3 на 3 метра стояли кровати, а в центре большой стол и сбоку от него – печка-буржуйка, от которой через верх палатки выходила труба. В центре лагеря располагался шатер-столовая, которую прозвали «Бистро». Нас с Володей определили в одну из начальственных палаток, где жила часть прорабов (руководители гидрографических работ на катерах) и начпрод (начальник продовольственной службы) Николай. По тем временам двое из наших соседей-прорабов показались мне уже глубокими ветеранами. Сейчас, в феврале 2018 года, я все еще их прекрасно помню: Николая Сергеевича Налетова и Леонида Захаровича Кичаева, и думаю, что им было под пятьдесят лет. Сейчас, когда мне 59, я понимаю, что они были еще в самом расцвете сил. Третьим соседом-прорабом был их молодой коллега Володя Маслов. Начальником полевого лагеря был крепкого телосложения командир Высокоширотного отряда экспедиции, капитан 2 ранга Борис Васильевич Буланов, оказавшийся тираспольчанином, как и моя супруга Света, и просто хорошим человеком, с которым у меня установились хорошие и теплые отношения. Борис Васильевич жил один в отдельно стоящей палатке, где стояло два стола для проведения совещаний.
В нашей начальственной палатке оказалась только одна незанятая кровать, которая по жребию досталась Володе. Мне было предложено самому соорудить себе полати, т. е. на четыре чурбака (обрезки бревен)