Мы даже не знаем, что завтра будет.
Мы просто рады, когда мы вместе.
Мы не клянемся жить за одним порогом,
Не обещаем любви вам вечной.
У каждого из нас своя дорога.
Просто вместе она сливается в бесконечность.
И не надо нам клятв слезных,
Что, мол, умру без тебя… бредни.
Нам достаточно взглядов безмолвных.
И плевать на злобные сплетни.
Мы не знаем, когда достигнем грани.
Мы не обещаем состариться вместе.
О смерти нам думать пока еще рано.
Мы шагаем по жизни под любимые песни.
Шагаем мы за руку? Поодиночке?
Идем аккуратно или бежим на пределе?
Сколько нам вместе осталось до точки?
А какое вам к черту дело?
Мы такие же, как и все – люди.
Мы не обещаем любви до гроба.
Мы просто знаем, что точно любим.
Любим сильно. Взаимно. Оба.
Страшно, наверное
Страшно, наверное, людей терять близких.
И больно, наверное, когда не вернуть.
Но страшнее еще, когда они близко.
Уже не твои, но все еще тут.
Страшно, наверное, когда со скандалом
Люди уходят безвозвратно за дверь.
Но страшнее еще, когда они рядом.
Но раньше любили и ненавидят теперь.
Страшно, наверное, когда ты скучаешь,
Глаз родных ты не видишь, в душе бушует гроза.
Но страшнее гораздо, когда понимаешь,
Что смотрят на тебя уже чужие глаза.
Стань причиной моего сумасшествия
Я ненавижу тебя.
Я тебя презираю.
Но будь, прошу, рядом.
Без тебя умираю.
Ты меня убиваешь.
Каждый день. Вновь и вновь.
Но ты меня оживляешь.
Ты моя кровь.
Я не хочу тебя видеть.
Я тебя ненавижу.
Уйди. Нет постой.
Давай. Еще ближе.
Позволь мне дышать.
Без тебя все труднее.
Но горло сжимаешь
Ты рукой все сильнее.
Скажи мне хоть слово,
Чтоб все стало ясно.
Стоять ведь на грани
Становится страшно.
Нет опасней,
Чем молчание, лезвия.
Просто стань причиной
Моего сумасшествия.
Однажды
Однажды в жизни появится новое имя,
Новая история, новый цвет глаз.
Все изменится, нужно лишь время.
Нужно боль эту стерпеть еще один раз.
Однажды появится новое имя,
Что затмит ту старую, привычную боль.
Появятся новые, другие проблемы.
Сменится привычный для пальцев пароль.
Рано или поздно будет имя другое,
Что испепелит все те чувства, что грызут по ночам.
И вечером, при виде силуэта родного,
Перестанет дрожь пробегать по рукам.
Однажды