– Вторую руку давай, ну! – такого свирепого лица у добродушного, похожего на сенбернара Стаса я даже представить себе не могла. – Потом меня рассмотришь! Руку, говорю, дай, идиотка!
Он меня вытянул. Хрипя и матерясь, перетащил через перила, и мы рухнули на мой балкон. Некоторое время приходили в себя, и я наслаждалась надежностью и устойчивостью напольной кафельной плитки. Запястья болели ужасно, и каким-то образом я содрала колено.
– А как ты… – начала я.
– Стася проснулась вовремя и меня разбудила. Ключ нашла у себя в кармане, – Стас, кряхтя, поднялся. – Повезло, что успел. Но, честное слово, я б тебя сам убил.
Мрачный и решительный, он ушел широкими шагами.
Посредине номера стояла Стаська, и поджатые губы намекали на то, что мало мне не покажется.
– Доча, – осторожно проговорила я. – Давай не будем рассказывать об этом бабушке. Зачем ее волновать, верно?
Ребенок смотрел с выражением «и эти люди не разрешают мне прыгать на кровати». Молчание затягивалось.
– Надувной розовый круг с фламинго. Синие бусики. И ты разрешишь мне прыгать на батуте каждый день, – отчеканила наконец дочь.
Я подавлено молчала.
За оставшиеся отпускные дни предстояло как-то нейтрализовать мелкого шантажиста, а у меня на этот счет не было абсолютно никаких идей.
В Питере мы садились в плотную облачность, как в молоко. На объявление капитана «погода в Санкт-Петербурге прекрасная, плюс восемнадцать градусов, дождь», по салону пронесся тяжкий стон пассажиров.
– Снега же нет, – жизнерадостно приободрила соседей Стаська и натянула на плечи лямки плюшевого рюкзачка. К встрече с родиной ребенок был полностью готов.
Бабушка ждала нас дома с пирогом и котлетами.
Захлебываясь впечатлениями, Стася рассказывала ей о лохматом верблюде, прозрачной медузе с синей бахромой по краям и «дядьке, который рано утром тоненько кричит на крыше и мешает спать». На минуту остановилась, чтобы перевести дух, и тут ее озарило.
– Бабу-у-уль! – шоколадные глазищи округлились и сверкнули. – Я сейчас тебе такое…
Мое сердце пропустило удар.
Деловито топая, дочка притащила свой рюкзак, уселась на пол и торжественно извлекла картонную коробку из-под печенья.
– Ну как ты там? В самолете не тошнило? Ты же моя умница, – заботливо бормотала она, осторожно извлекая содержимое. Мы с мамой приоткрыли рты и вытянули шеи. – Это Гришка. Он из Туниса. Познакомься.
Огромный таракан смотрел на нас, важно поводя усами. Не знаю, было ли ему плохо в самолете, сейчас он чувствовал себя прекрасно. Размером