«Вы встали в очередь за дипломом. Для тех, кто хочет учиться проблем не будет, а вот бездельникам и лентяям мы за пять лет всё равно вобьём в головы тот минимум знаний, который вы будете использовать в дальнейшей профессиональной деятельности». Из этого напутствия я извлёк для себя урок – учиться придётся при любом раскладе, а значит акцентироваться на тех знаниях, которые в дальнейшем станут базисом развития. Следовательно, пока я не обладаю необходимым набором понятий о законах Эфира, нужно продолжить изучать эту субстанцию, пока не накопится критическая масса и решение не придёт само. Однако, что мы имеем? Главное, сказанное моей спутницей, это возможность настроиться на одну волну. Но для чего? Старик вывел её из депрессивного состояния за счёт очень приятных воспоминаний. А что если мы сможем объединить наши плазменные компьютеры в виртуальную сеть? Какие преимущества у нас появятся, и не повысит ли это нашу уязвимость? Уязвимость от кого? От эфирных хакеров, пытающихся взломать наши воспоминания? Ну, взломали и порылись. Нашли в уголках подсознания тайны денежных вкладов, зарытых сокровищ и угрызений совести. Дальше что? Использовать это здесь невозможно. Отложим материализм в сторону, не в деньгах счастье. Тут только терабайты памяти и процессы обмена между непонятно какими устройствами. Пожалуй, не стоит копаться в том, что необъяснимо, проще определять то, что всплывает на поверхность. Туманная фраза: «Принять, пройти через себя и вернуться обратно, чтобы понять, что всё не так как представляешь» в принципе, может дать начало к действию. Тут основной глагол: «пройти», вот и пойдём!
– Эмми, … Эмми! Эмми где ты? Ты меня слышишь, отзовись!
Я не вижу её и не слышу. Что происходит? Я совсем не готов потерять Эмми. Чёрт!
Надо собраться, взять себя в руки. Я мыслю, как будто я еще на земле. Что же мне делать? Мой микроскопический мозг отказывается соображать и нормально функционировать. Туман и мгла вокруг, пустота внутри…
Когда мы теряем близких, то ощущаем липкое и тошнотворное чувство пустоты. Сознание не сразу адаптируется к потере. Каждая мысль пронизана воспоминанием былых времён, проведённых с ушедшим, его образ, слова, улыбка и многое другое наталкивают на простой вывод: этот человек незаменим ни кем из ныне живущих. Лично для тебя он абсолютно индивидуален, и это делает потерю непереносимой. Иногда смерть избавляет твоих любимых от боли и мук, но всегда становится воплощением боли для тебя. Ты продолжаешь жить в привычном мире, полном всевозможных обязанностей, контактов, информации, где некогда порой сосредоточиться на собственном горе. Ты ешь, спишь, говоришь и делаешь еще множество дел, которые нагружают мозг и тело, заставляя отодвинуть глубоко внутрь эмоциональные всплески, вызванные потерей. Малознакомая девушка не была мне близка, но здесь в Эфире, где я остался в полном одиночестве, мысли о её потере сравнимы лишь с мыслями о собственной кончине. Смерть не так ужасна, как мысли о ней. Мне захотелось умереть второй раз.
– Илья, –
