Но тем больше было мое удивление, когда я увидел летеху и сержанта, подталкивающих в спину здоровенного детину, который по дороге пьяным голосом пытался что-то доказать ведущей его парочке. И что интересно, они не удосужились даже надеть на него наручники! И скорее всего, рупь за сто, – не обыскали! Идиллия, мать вашу! Девяностых годов на вас нет… и чеченской. Злой я, да, но какого черта такое расслабление?
Мужик был ростом чуть пониже меня, но тяжелее килограммов на сорок. Когда-то он, вероятно, занимался одним из видов силового спорта – штангой либо классической борьбой – и до сих пор сохранил свою силу, хотя и зарос жиром, как завзятый колхозный боров. Машина даже присела, когда он грузился в «обезьянник». Кстати, когда я в нее влезал, она отреагировала вяло. Точно, килограммов сто пятьдесят весит! Вот же чертов бегемот!
Мужик не обратил на меня никакого внимания, он как раз материл свою супружницу, пьяным голосом рассказывая ей, в каких позах будет иметь ее, ее хахалей и хахалей ее хахалей. Особенно досталось соседу – извращенному типу, любителю нетрадиционных сексуальных связей.
Кстати, я так и не понял – если сосед гомосексуалист, то зачем ему жена этого типа? Глупо же, нелогично. Впрочем, какая может быть логика у пьяни? Только пьяная, само собой.
Милиционеры уселись в машину, грохнули закрываемые двери (в «уазике» приходится так грохать – возникает ощущение, что дверца сейчас отвалится, но его перебивает ощущение, что иначе не закроешь), заскрежетал, завыл стартер, и наша пестрая компания двинулась в путь.
Я немного удивился: а объяснение взять у свидетелей и потерпевших? А заявление? На основании чего задержали? И как потом будут отписываться?
И тут же с усмешкой подумал: какое мое дело? Наверное, успели взять заявление, заранее баба написала. А что касаемо объяснений – сама приедет в отдел, завтра все напишет. Не о такой ерунде надо думать, причем чужой ерунде, а о том, как мне жить дальше!
Мужик захрапел, откинувшись на борт машины и распространяя миазмы застарелого сивушного выхлопа, я же, стараясь согреться, тер плечи, руки, ноги – меня била дрожь, еще немного – застучат зубы. Я забарабанил в перегородку «обезьянника»:
– Эй, ребята! Эй!
– Чего ты? – обернулся лейтенант, и в голосе его слышались досада и раздражение. – Сиди спокойно! Скоро приедем!
– Пока