– Прояви сочувствие, Вариан, – сказал Фраю его друг Серж. – Знал бы ты меня в мои двадцать.
– Если Мэри Джейн обуяла nostalgie de la boue[14], это ее проблемы, – ответил Фрай. – Но мы не можем рисковать, позволяя ему ошиваться поблизости.
Фрай понимал, что надо поскорей уйти от Парсонса, но юноша что-то пробормотал, и каким-то образом Фрай не двинулся с места. Парсонс жадно глядел на буклет, который он держал в руке. Настоящий знаток может пересечь океан, чтобы купить предмет искусства. И даже война его не остановит.
– Вам Пегги про нас рассказала?
– Кто такая Пегги? – спросил Парсонс. – Я хочу поговорить с вами про… нее.
И он указал пальцем на одно из имен на обложке.
Фрай проследил за его жестом.
– Итель Кохун?
– Да уж, такое имя забыть трудно.
– Вообще-то я ее не знаю, – сказал Фрай. – Я про нее не слышал. И у меня уж точно нет ее работ на продажу…
– А вот я про нее слышал, – возразил Парсонс. – И в жизни не ожидал увидеть здесь ее имя – да и любые другие знакомые имена. Вот почему я хочу с вами поговорить.
«Не обсуждайте ничего с теми, кого вы не знаете. Гестаповцы наблюдают, в городе люди из комиссии Кундта[15]». Но что-то было в голосе Парсонса…
Кафе «Пеликан» было набито битком. Беженцы, интеллигенция, толика марсельских отбросов.
– Что вы знаете о сюрреализме?
Джек Парсонс почесал подбородок.
– Искусство, верно? Немногое. Она этим занимается? Я знаю про Кохун, э-э, в другом контексте. Послушайте, мистер Фрай. – Он подался вперед. – Меня не должно здесь быть. Я направляюсь в Прагу.
– Вы не сможете добраться до Праги, – возразил Фрай. – Я до сих пор не понимаю, как вы вообще добрались сюда.
– Я просто… шел своим путем. И мне нужно его продолжить. Я должен кое-что сделать. Эта чертова война. Как вы и сказали: в правильном контексте можно заставить слова делать все, что угодно.
«Я такое говорил?»
– Я всего лишь клерк…
– Полноте. Я знаю, что вы руководите этим комитетом. Чрезвычайным комитетом спасения. – Фрай быстро огляделся по сторонам, но Парсонса это не встревожило. – Там, в очереди, все об этом говорили. Я знаю, у вас есть место в пригороде и вы присматриваете за людьми, художниками, пытаетесь их вытащить…
– Тише, пожалуйста.
– Говорю начистоту, – забормотал Парсонс. – Мне надо в Прагу, потому что если я туда доберусь, то, по-моему, смогу заставить кое-какие слова сделать то, чего они обычно не делают. Но теперь все твердят, что я не сумею туда попасть. Вот стою я такой растерянный – и тут вижу вас, вижу этот журнал в вашем портфеле. Вот почему я за вами побежал. Потому что я не верю в совпадения.
Фрай