– Кто? Куда? Цель?
– Я. Туда. Творческая командировка.
Согласно порученным из Донецка инструкциям, захожу в «голову» очереди перед «сарайчиком» погранслужбы и таможни ДНР. Звоню.
– Здравствуйте, Насонов Владимир Григорьевич, журналист из Москвы.
– Ждите, за вами пошли, – отвечает мне голос, недовольного судьбой человека.
Не знаю, откуда он шёл, но за мной пришли минут через тридцать. За это время «сарайчик» таможни можно было обежать раз двести.
– Москвич? – спросил меня молодой парнишка в камуфляже без знаков различия, но с затёртой кобурой на ремне.
– Насонов… – попытался уточнить я, протягивая паспорт.
– За мной иди, – ответственно перебил меня паренёк, кинув в рот семечку.
Мы молча шли, продираясь через очередь потных тёток-«предпринимателей», орущих от жары и невнимания детей, переступая и перепрыгивая через чужие сумки и баулы. Пройдя через «внутренности сарайчика», парнишка, отвлёкшись от семечек, выдернул из моих рук паспорт и зашёл в какую-то ободранную дверь. Мою спину щекотали любопытствующие взгляды моих бывших попутчиц. Я невольно пожал плечами, мол, «сам не знаю, что происходит» и на всякий случай улыбнулся курносой худенькой соседке. Мой проводник вышел вместе с пожилым мужиком «по гражданке» и буркнув:
– Поедешь с ним, паспорт у него, – исчез за дверью.
Мужик, смерив меня доброжелательным понимающим взглядом, протянул руку.
– Михалычем меня зовут. Велено до места доставить. Трансфер, так сказать, ежели по грамотному. Вон тудой идём, – показал направление новый знакомый, махнув рукой в сторону стоящей невдалеке голубого цвета «Нивы».
– Владимир Григорьевич, – представился я своему новому знакомому.
– Ты, Володьк, рюкзачок свой на заднее сидение брось, в багажник не надо. А то на каждом блокпосту будешь мне тут багажником хлопать, а у меня там замок тугой –, распорядился Михалыч, открывая дверки видавшей виды «пожилой» «Нивы».
Сразу за самой Успенкой мы воткнулись в ещё один «хвост» очереди. На этот раз хоть и выборочно, но машины останавливали и проверяли вооружённые люди. Первый блокпост Донецкой народной республики. У кого просто документы смотрели и пропускали дальше, но были и такие, чьи машины просто выворачивали наизнанку, а их хозяева растеряно стояли рядом, беззвучно открывая рты и нервно жестикулируя. Нашу «Ниву» остановили. К машине подошли двое бойцов, один из них глухо бросил:
– Из машины выходим, документы показываем.
Михалыч достал из внутреннего кармана своей жилетки мой красный российский паспорт, свои синего цвета «корочки» и протянул в открытое окно. А мне, сразу засуетившемуся, спокойно сказал:
– Сиди, Вова, сиди.
Боец на пару секунд открыл «корочки» Михалыча, два раза моргнул, читая, и тут же вернул документы. Потом, молча, кивнул в сторону второго бойца и тот снял стопор с конца шлагбаума.