Инерция мышления – весьма сильное препятствие на пути новшеств, причём как в социальном смысле, так и в индивидуальном. Классика всегда в моде, но это не означает, что некоторые новшества не могут со временем также стать классикой, а потому жить всегда старыми, пусть и добрыми, убеждениями – глупо: так считали прогрессивно мыслящие. А в моде как раз был прогресс, поэтому консерваторы были в изгое. Их высмеивали, но не могли игнорировать, ибо по закону все мнения учитывались. Поэтому необходимость референдума становилась очевидной. Надо было раз и навсегда определиться: быть или не быть новому миру.
Начиналось всё весьма безобидно, как я уже говорил. Но ближе к референдуму страсти закипали, и, чуя провал, Константин Сергеевич пошёл на крайние меры: призывы выходить на улицы, устраивать демарши и акции неповиновения, на кои находилось немало желающих. Около трети населения, так или иначе, склонялись к тому, чтобы ещё потянуть с введением законодательного закрепления запрета на тайну личной жизни, и половина из них оказалась на этих акциях протеста. А это довольно большое число людей. На все нарушения закона не хватало дронов-хранителей и живых полицейских. К тому же дроны не могли вмешиваться в тех случаях, когда нарушитель не идентифицировал свою личность в блокчейне.
В те дни на станции метро Коломенская в агонии споров и демаршей самые отчаянные из толпы сторонников тайны личной жизни (ТЛЖшников, как их ещё называли) бесстрашно попрыгали на путепроводы поездов, с целью заблокировать движение. Борьба шла не на жизнь, а на смерть, и все методы многим казались хороши. Как потом выяснилось – машинистом оказался человек противоположных с этими смельчаками взглядов, и вместо того, чтобы прекратить движение, он нажал на газ. Кроме раздавленных ТЛЖшников, жертвы оказались ещё и среди пассажиров сошедшего с рельсов поезда. Это был ужас: дикие инстинкты моментально взяли верх над разумом и на станции началась настоящая резня…
Цепной реакцией подобные стычки пронеслись по всей стране, и даже миру. На следующий день была объявлена мобилизация, и все отставные военные в спешном порядке вышли на службу. Было жёстко: режим чрезвычайного положения не позволял ни свободно передвигаться по стране, ни собираться в группы больше чем по пять человек. Будто мы жили не в эпоху победившего блокчейна и норм высокой морали, а в диком средневековье. Сначала ЧП ввели на неделю, но в итоге оно продлилось долгих три месяца, за которые и был проведён референдум. Под голосование, как обычно, отвели неделю, в течение которой агитация была запрещена, и каждый единожды мог оставить отметку о своём выборе. Данные