Когда в мундире цвета лазоревого неба Начальник Третьего отделения Его Императорского Величества Бекендорф принял Марию, чтобы вручить ей «высочайшее соизволение разрешить следовать за мужем», он предпринял последнюю попытку отговорить просительницу от столь пагубного и дерзкого решения. На что, согласно легенде, Мария ответила: «Ваше Высокопревосходительство, мне не можно иначе».
В сорок первом году всё было гораздо прозаичней. Сержант госбезопасности с двумя кубарями на синих петлицах гимнастёрки перелистал паспорт Марии и безразлично сказал: «Чего ж вы, гражданочка, вперёд паровоза прётесь? Вы можете не ехать, ведь по паспорту вы русская…»
(Вместо графы «национальность» в документе была графа «вероисповедание», и в ней чёрным по белому было написано «православная». ) Мария лишь твёрдо спросила: «Когда отправляется поезд?»
Но всё это будет завтра. Послезавтра. Полстолетия спустя. Когда-нибудь. А сегодня…
…Одиннадцатого января одна тысяча восемьсот двадцать пятого года со ступеней Киевского кафедрального собораспускается рука об руку со своим супругом княгиня Мария Николаевна Волконская, урождённая Раевская.
…Седьмого апреля одна тысяча девятьсот семнадцатого годаиз врат саратовской церкви выходит Мария Петровна Шмидт, в девичестве – Франц.
Две Марии. Я вижу их обеих. Вторая новобрачная – моя прабабушка. В её память отец и назвал меня Марией. Много раз он рассказывал отдельные эпизоды из жизни моих героинь.
Но тайна имени осталась. И имени ли только?
Что суждено мне? Кто я? Мария – горькая? Мария – любимая? Или – «просто Мария»?
Гадать бессмысленно. Покажет жизнь.
Заканчивают праздник снова ведущие.
1 ведущий. Имена, имена, имена —
В этой жизни звучат не случайно.
Как загадочна наша страна,
Так и имя – загадка и тайна.
2 ведущий. И осыплется с веток листва,
Не убавить уже, не прибавить.
Имена ведь – не просто слова,
А почти воплощенная память.
1 ведущий. Постарайтесь, чтобы от вашего имени осталась в жизни добрая память.
ЛИТЕРАТУРНО – МУЗЫКАЛЬНЫЙ СПЕКТАКЛЬ,
ПОСВЯЩЕННЫЙ ТВОРЧЕСТВУ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ
«НЕ ДАЛ МНЕ БОГ ДАРА СЛЕПОСТИ…»
Задник сцены занимает большой экран, на котором время от времени появляются фотографии поэтессы и близких ей людей.
На сцене стоит стол с настольной лампой, рядом – кресло,