Программа «Мир и взаимная польза»
Возвращение делегации под предводительством Главного к аборигенам стало днём полного триумфа Симочки. Колдуны признали в пришельцах «своих», только более сильных, и были довольны тем, что на их социальную нишу колдуны-пришельцы не посягают.
А Главный с того дня проникся к Симочке глубочайшей симпатией.
– Ай да Симка! – шептались её подружки. – Главного закадрила! А сама на него и не смотрит!
– И не собираюсь смотреть! – мстительно думала Симочка, слушая перешёптывание подружек. – Пусть помучается, как я мучилась долгие годы, когда он не замечал мою любовь!
Школа суперагентов
Глава 1. Безапелляционно, но гуманно
Жёлтые реки Африки. Непередаваемый аромат цветения и гнили влажной субтропической духоты. Надоедливые москиты, непроходимые заросли, бесчисленные источники опасности под ногами, по всем окружающим направлениям и над головой. Зловещие ритуалы колдунов.
Задача 1: Выжить в этой дикой флоре-фауне в составе малочисленной группы, а затем – в одиночку. И всё это в режиме полной автономности, без заранее изготовленных вспомогательных средств. По-звериному.
Задача 2: Овладеть всеми секретами африканской магии.
Естественный отбор происходил беспощадно. Более слабые отсеивались. Оставались самые стойкие: по одному из ста.
Ни прежних имён, ни прежних национальных и социальных статусов у нас нет. Только оперативные позывные. В Африке мой позывной: «Бармалей». Я не знаю значения этого слова. Кто-то из курсантов славянской внешности сказал мне, что Бармалей – это гадкий литературный персонаж. Не удивительно. Все курсанты обязаны остерегаться друг друга, создавать друг для друга провокационные ситуации для отсеивания тех, кто недостаточно бдителен и проницателен. Этим нас приучают не доверять никому.
Неожиданно я едва не поддался одной физиологически обусловленной слабости: мне платонически непреодолимо понравилась одна курсантка с африканским псевдонимом «Газель». Определить её нацпринадлежность я не мог, так как здесь нас обязывают общаться только на местном наречии. Думаю, что она – дочь южноамериканского континента. Сегодня я не удержался и ущипнул её за мягкое место. Она ответила мне на это такой игривой улыбкой, что у меня начинался бешенный гормональный взрыв, едва я вспоминал об этом.
Поскольку для курсантов непозволительно ни дружить, ни тем более любить, я решил оседлать её при случае, как врага. Но я недооценил нашу Газель. Она опередила меня, отдавшись другому курсанту. А тот, доведя её до пика платонического экстаза, добился от Газель пылкого признания «в любви» и клятвы оставаться верным лишь ему до конца своих дней. То был всего лишь момент естественного женского исступления,