Глава 2
В тёмном иллюминаторе мерцали далёкие звёзды. Евалия равнодушно опустила шторку – однообразный пейзаж за пределами корабля надоел. Уже не было первоначального восторга от безграничного пространства, хотелось ступить на твердь планеты, осязать руками грунт, почувствовать притяжение и увидеть неповторимую красоту горных кряжей.
Евалия оглянулась. В небольшой, но уютной, комнатке царил её собственный мир: бледные цветы в прозрачных горшках вились стеблями по невидимым опорам. Сквозь стекло были видны тонкие нити корней, высасывающих питание из биогумуса. Так же, как и растения, питались и переселенцы, летевшие в космолёте: открывали нишу, а в ней – несколько трубочек с кранами. В чашку с плотно закрытой крышкой вставлялась трубочка аппарата, из которой выдавливалось дозированное количество пищи в виде пюре. Да, еда была разнообразной по вкусу, но так хотелось простых домашних булок с изюмом, изумительно пахнущих ванилью и корицей, и стакана холодного молока, и творога со сметаной, но… Евалия тяжело вздохнула: «Я сейчас бы полжизни отдала за горсть лесной земляники или за веточку винограда! Почему так распорядилась судьба? Мы так далеко теперь от Земли. Всё, что был дорого, осталось в прошлом… Я даже в неведении, жив ли мой супруг. Может, ему удалось спастись на одном из кораблей? Слава Богу, что Авелий со мной – моя кровиночка, мой сын!» Женщина подошла к аппарату, раздающему пищу. Желудок от гастрономических воспоминаний начал предательски урчать. Всё, чем питались космонавты, было искусственным, витаминизированным, наполняющим тела полезными для жизни веществами. Да и о мягких постелях уже не мечталось: каждый в своей каюте забирался в капсулу, в которой включался режим невесомости – паришь во сне и не чувствуешь под спиной ни прохлады простыней, ни мягкости матраца. Уютные кровати остались в далёком прошлом, в родных домах. И только музыка спасала от депрессии. Из динамиков лились песни, которые были знакомы с детства, те, что напевали матери переселенцев, душевные и лиричные.
От тоски сдавило горло. Евалия не смогла бы сейчас в себя протолкнуть ни единого глотка. Она до боли сжала виски. Боль, как ножом, кольнула сердце. Мысли в голове скакали одна за другой, горечь от сожаления разъедала душу: «Не стало у нас родины. Летим, чужие, к планете-мачехе, в чуждом пространстве среди холодных звёзд. Мы – чужаки во Вселенной. Станем ли своими на Жёлтой планете – одному Богу известно… Страшно и тревожно! Вот если бы Конрад был жив, мой любимый, мой нежный! Может, не было бы так тяжело на сердце сейчас?» Женщина подошла к цветам, уткнулась лицом в шероховатый бледно-зелёный лист, втянула в себя запах биогумуса, пытаясь уловить аромат родной земли. Но эта искусственная масса предназначалась лишь для того, чтобы комнатные цветы, которые были высажены заботливой рукой Евалии,