Знаете, может, со стороны, как это делалось в фильмах, и выглядело круто и красиво, но в деле это было не так.
Я бился всеми частями тела об стенки и коробки, осколки царапали мне лицо и руки, заливая их кровью, слёзы застряли в горле, отчего я не мог истошно закричать от боли. Перед глазами всё быстро мешалось, возникали то тела мужчин, то какие-то химикаты, то стеклянные части пробирок, то ещё что-то. Один сплошной круговорот непонятно из чего.
Наверное, так бы и продолжалась крутиться наша стиральная машина, а я бы в ней был как мешок с одеждой, пока дверцы автомобиля неожиданно не открылись и я не вылетел наружу.
На свободу. Или же в ещё более ужасный Ад.
6. ПОПЫТКА НЕ ПЫТКА
Многие люди говорят, что попытка не пытка. Но, знаете, пытка от попытки для меня была ужасная. Так что не верьте этим людям. Они не знают, о чём говорят.
Боль – самая ужасная вещь в мире. Даже хуже, чем монстры. Хуже всего. Моё тело мучилось ею, не понимая, как ещё живо, разум, казалось, опух от стольких проблем и головной боли, мешающей хоть что-то сообразить, чувства были вымотаны и уже ничего не выражали. Так что от боли я уже ничего не ощущал, не думал и не собирался думать.
Но, конечно же (кто бы сомневался), думать мне пришлось, чтобы понять, что на нас напали. А точнее напали на людей, которые похитили меня с Ванессой.
«Ванесса!» – снова вспомнил я.
Не знаю, как спасаться дальше, но я твёрдо решил, что сначала найду или даже спасу Ванессу. Или проще говоря, я снова стану Томом Крузом.
Ах, если бы это было так! Это были только мои жалкие мечтания…
Измождённость сковала всё моё тело. Думать о том, что нужно кого-то спасать или хотя бы спасать самого себя, уже совершенно не хотелось. Но это нужно было сделать. Нужно было как-то бороться, как-то выбраться из лап этих странных людей с оружием, не дать себе умереть, хотя я желал это всеми силами души.
Я с трудом заставил себя оглядеться. Нет, не с трудом, а с великим героизмом и скрипом, будто я превратился в старую колесницу, не желающую никак двигаться. Я лежал на асфальте в луже собственной крови, вблизи валялась ещё одна перевёрнутая машина, из которой торчали множество острых осколков, словно кто-то собрался из них сделать костёр. Отлетев я чуть дальше, и не видать мне ни головы ни своего тела, потому что я был бы проткнут насквозь.
Машина, в которой меня везли, лежала перевёрнутая в нескольких футах от меня и чуть дымилась. Она была вся поломанная и помятая, колёса сдулись от пуль, стёкла почти что полностью выбиты, а из багажника торчала чья-то окровавленная рука, от которой меня чуть ли не вырвало. Осколки стёкол и какие-то химикаты были на земле, опасно валяясь около меня. Кровь застыла в жилах, когда я понял, что снова был на грани гибели. И неважно, что я хотел умереть и жить одновременно. Вдруг услышал звук стрельбы.