– Виноват. – Неожиданно для себя выступил я. От этих слов люди остолбенело уставились на меня. – Я его не остановил вовремя. Не понял, что он впутался в какую-то историю. Ведь я его друг, я должен был поговорить с ним, выяснить, достучаться. Но не успел. Сидел в баре, пиво жрал. А должен был с ним быть. Хоть бы на минуту раньше пришёл… Да лучше бы они меня пырнули, чем так теперь мучиться. – Слова хлынули из меня вместе со слезами. Теперь я не мог остановиться и продолжал нести ещё что-то про дружбу, про то, что я дурак, что во всём только я и виноват.
Остановил меня викинг, опустив тяжелую руку на плечо, а второй рукой протянув полный стакан. Обожгло. Взорвалось внутри. Я закашлялся и долго не мог остановиться. Мне протянули еще один стакан. Обожгло снова, но уже как-то мягко. Неторопливо, можно сказать, нехотя, тепло растекалось во мне. – Послушайте меня, – слова давались с трудом, язык стал неповоротливым и слишком большим, – я найду их. Найду. И всё. И отомщу. Клянусь вам. Клянусь. – Стоять вдруг показалось очень тяжело, я привалился к ограждению лестницы, чтобы немного отдохнуть, и закрыл глаза.
ГЛАВА 4
Очень хочется пить. В горле песчаная буря и верблюжьи колючки. А ещё так давит в паху, что в туалет лучше не идти, а бежать. Я подскочил было на ноги, но голова пошла кругом и навалилась жуткая слабость. Привалился к спинке неразобранного дивана, на котором спал прямо в одежде, немного отдышался и попробовал (только теперь уже медленно, не форсируя события) подняться на ноги. Стоять можно. Держась руками за стены, потихонечку, полегонечку, я прокрался в ванную комнату. Она у меня крохотная, совмещенная с туалетом. Зато очень удобная. Папа делал ремонт и подошёл к этому делу по своему обычаю скрупулёзно, до мелочей выверяя каждый миллиметр. Он всегда работает на совесть. Так что теперь здесь царит полный порядок, есть всё что нужно, причём буквально под рукой. А уют наводила мама. Поэтому, несмотря на скромные размеры, здесь поместились: душевая кабинка, унитаз, раковина, стиральная машинка, огромное зеркало прямо в двери и куча полочек.
Я залез под душ и стал отмокать. Утром я почти всегда очень долго оживаю – проснувшись, не чувствую ничего. Вползаю под жёсткие струи горячей воды и жду, когда ко мне вернутся ощущения. Поворачиваю кран в сторону холодной, с трудом вы-держиваю минуту и уже бодро выскакиваю, готовым к новым свершениям и подвигам.
Сегодня было почти также. Только ощущения пробудились не из приятных. Заныл висок, а в животе проснулось и забурлило жерло какого-то вулкана. Выбравшись из душа, почистил зубы, посмотрел на себя в зеркало и оторопел: под глазом гематома по-чти рассосалась и вместо лилового стала бледно-желтой. Только под другим глазом. Зато под тем, которым я давеча приложился к лестнице, нет даже имевшегося только вчера намека на синяк. А ещё щёки покрыты примерно трехдневной щетиной. Ёшкин кот! Что же это происходит?
Я внимательно