– Это правда, – сказала Магис, прогуливаясь по берегу, где виднелись пингвины, занятые ловлей креветок, сбором мидий, пением или сном, – они голые! Но разве вы не верите, отец, что лучше было бы оставить их голыми? Зачем их одевать? Когда они будут носить одежду и подчиняться нравственному закону, они получат в придачу к одежде гордыню, низкое лицемерие и излишнюю жестокость.
– Вполне вероятно, сын мой, – вздохнул старик, – что вы так плохо понимаете последствия нравственного закона, которому подчиняются даже сами язычники!
– Нравственный закон, – возразил Магис, – заставляет людей, которые по сути своей являются зверьми, жить иначе, чем звери, что, несомненно, их раздражает, но одновременно и льстит им, и успокаивает их, и, поскольку они горды, низкопоклонны и жадны к удовольствиям, они охотно подчиняются ограничениям, из которых они получают тщеславие, на которых они самоутверждается и их нынешняя безопасность и надежда на их будущее блаженство. Это принцип любой морали… Но мы не заблуждаемся. Мои спутники выгружают на этот остров свой груз тканей и шкур. Подумайте об этом, отец, пока еще есть время! Это чревато! Облачение пингвинов чревато большими последствиями! Теперь, когда пингвин хочет пингвиниху, он точно знает, чего хочет, и его похоть ограничена точным знанием желанного предмета. Прямо сейчас, на пляже, две или три пары пингвинов занимаются любовью на солнцепёке. Посмотрите, с какой простотой и непосредственностью они это делают?! Никого это не интересует, и те, кто это делает, не производят впечатление слишком утомлённых моральными императивамит! Но когда пингвинихи будут завуалированы драпировками, они перестанет понимать, что привлекает к ним самца. их неопределенные желания будут распространяться во всевозможные сны и иллюзии; наконец, отец мой, они будут испытывать любовь и его безумные фантомные боли. И, кончится это тем, что пингвиниха, опустив глаза и поджав губы, будет делать вид. что у неё под покровами содержится невероятное сокровище!… Какая жалость! Зло будет ещё как-то терпимо до тех пор, пока эти народы останутся грубыми и бедными! Но подождите какую-нибудь тысячу лет, и вы увидите, какое страшное оружие вы дали, отец мой, неразумным дочерям Альки. Если вы позволите, я могу дать вам предсказать заранее. Давайте поэкспериментируем! У меня в ящике есть кое-какое шмотьё! Давайте случайно возьмём пингвинку, одну из тех, кому пингвины не уделяют сейчас почти совсем никакого внимания, и попытаемся её принарядить получше! Посмотрим, что из этого получится!
Вот одна из них ковыляет к нам. Она не красивее и не уродливее, чем другие, она молода. Никто на неё не смотрит! Она неуверенно тащится по скале, палец в носу и чешет спину под хвостом. Она не должна ускользнуть от нас, отец мой, у нее узкие плечи, тяжелая грудь, большой и желтый живот, короткие ноги. Её коленки