После этого предостережения Степана люди словно очнулись от непонятного, будто навеянного кем-то, дурманящего колдовства, стали виновато оглядываться и незаметно отходить в стороны. Возможно, виной тому было раннее утро, а может, и иные причины, например, дремучее невежество, или тяга к общности, или желание быть причастным к чему-то необыкновенному и, по их разумению, значимому. Толпа заметно поредела. Возле привязанного к колу за вытянутые руки вора остался хозяин съеденной пролетариями козы – Митяй и его братья, в нерешительности переминающиеся с ноги на ногу.
– Ты нам не указ, он украл, вот нехай и ответит! – зло прокричал сиплым голосом организатор представления.
– Дядя Митяй, пойми меня правильно, отвечать он будет только перед законом, в противном случае его отпустят, а тебя посадят. Вот если хочешь, чтобы он ответил, поступай, как я тебе сказал, иначе сам окажешься на скамье подсудимых вместо него. Вы все посмотрите на этого несчастного, что вы с ним сделали? Он уже сейчас не жилец. Я лично не дам никакой гарантии, что он выживет. Уже за это вы будете привлечены. Тем более ты, дядя Митяй, сам знаешь, кто он такой.
– Я-то знаю, да и все в округе знают – голодранец, вор и первостатейный лодырь, – возмутился с готовностью Митяй.
– Нет, ты ошибаешься, он активист-революционер, к тому же подлинный пролетарий. Сейчас такие люди обладают поддержкой и почётом властей. Так что и в выражениях ты поостерегись!
– Житья от них нет, от этих пролетаев. Работать не хотят, а мясо жрать горазды, и управы на них нет ни с какой стороны! Последнюю животину сожрали, детей без молока оставили, бессовестные, дармоеды! Что теперь делать – ума не приложу, хоть побираться иди или в петлю лезь! Картоху теперь забелить нечем будет!
– А может, он и не ел этого мяса, посмотри, зубов-то у него во рту всего два клыка торчат, остальные сгнили от недоедания! – заметил кто-то из толпы, образовавшейся уже по сторонам дороги.
– Наверно, не жуя глотал, как собака…
– Не!!! Не говори так, собака мясо рвёт клыками. Лучше… уж,… как его там… змей – удав. Во – допёр!
Все дружно засмеялись, но обстановка и эта кровавая угнетающая картина расправы моментально погасили этот настрой лёгкости и веселья на явно противоположный.
Никем не управляемая процессия остановилась