Мы молча выслушали историю и Кула, с опаской покосившись на окно, велела мне проверить, закрыта ли входная дверь. Я проверил и заверил её, что моё автоматическое ружьё лучшее успокоительное для непрошенных гостей. Вздохнув, она принялась за уборку.
Так мы жили, никуда не выходя и находясь постоянно в напряжении. Спустя десять дней Кула снова завела разговор о возвращении на станцию. Мы уже лежали в постели, ставни были закрыты, и было темно.
– Я больше не могу здесь оставаться. Жить в постоянной тревоге… Я стала плохо спать, мне стали мерещиться эти звери, особенно в сумерках.
Я с пониманием обнял её и сказал, что поговорю завтра с Востуром.
На следующий день я вышел во двор вместе с другом.
– Друг мой. Кула больше не может находиться здесь. Она нервничает, и стала плохо спать. Хочет улететь на станцию.
– А ты?
– Я не могу покинуть её, ты ведь знаешь.
Востур помолчал, затем ответил:
– Хорошо, я поговорю с Рулом. Он вызовет челнок, возможно, им понадобится вода. Но сам я останусь здесь.
– Спасибо, дружище, как знаешь.
Однако Востур не успел поговорить с Рулом, так как с орбиты пришло сообщение, что к нам летит челнок с группой звероловов.
Мы вошли в комнату, оборудованную под узел связи. Рул находился в приподнятом настроении.
– Радуйтесь. Вы можете, наконец, улететь с этим кораблём отсюда!
Его радость передалась нам.
– Сюда летят звероловы. Только что сообщили. Сказали, чтобы подготовили комнату.