– Этот материал, – говорит она, – напоминает мне мое свадебное платье.
Я смотрю на одеяло, а потом – в глаза Бетти. Они наполнились светом. Я останавливаюсь. Бетти не больна. У нее нет уплотнившихся артерий, которые требовали бы операционного вмешательства, лекарств и современных технологий. Но все же ей кое-что нужно. Нечто, что может дать ей медсестра. Я снова беру ее за руку: тепло от одеяла придает нашим телам одинаковую температуру. На секунду я перестаю осознавать, где кончается моя рука и начинается ее.
– Нам негде было достать ткань, – говорит она. – Но у нас был шелк для парашютов. И сэндвичи с салатом и яйцом мы тогда тоже ели. Я помню их вкус. И курицу на День коронации – Стэн тогда выковырял весь изюм. Никогда не ел ни фрукты, ни овощи, мой Стэн, – смеется она. – Я все пыталась тайком добавить их в гуляш, знаешь – накрошить туда морковки или брюквы. Но он всегда догадывался. Притворялся, что подавился, и просил ударить его по спине. Старый дуралей.
Если два человека много лет прожили в браке, часто бывает, что, когда умирает один, вскоре после этого умирает и второй. Разумеется, мы не можем указать в качестве причины смерти «разбитое сердце», но я полагаю, так оно и есть. Когда у человека разбито сердце, он перестает о себе заботиться. Не ест, не моется, не спит. Горе делает его безучастным к жизни, и он зависает где-то между двух миров.
Я узнаю, что у Бетти нет семьи, которая могла бы оказать ей моральную поддержку, как делали мы, когда умер муж моей бабушки: следили, чтобы она ела, заботливо обнимали ее, держали в тепле, давали снотворное и суп. Людям свойственна физиологическая реакция на горе, и сладкий чай, который приносят человеку в шоковом состоянии, помогает поднять уровень сахара в крови до безопасного уровня. Сладкий чай помогает избежать приступов, комы и даже смерти, а падение уровня сахара в крови, как результат серьезного заболевания, горя или шока, происходит гораздо чаще, чем можно предположить. Это вовсе не обязательно связано с диабетом, а исправить подобную ситуацию очень просто. Но если вовремя не оказать человеку помощь, последствия могут оказаться катастрофическими.
Сейчас Бетти живет в своей квартире совсем одна, что объясняет ее слабое состояние здоровья и ее боли в груди лучше, чем любая аппаратура. Как и то, что она кусками заглатывает свой сухой сэндвич. Пока она говорит, ее кожа приобретает нормальный оттенок, она немного оживает и садится повыше. Я стою, слушая ее, держа ее за руку, покрытую тонкой, как бумага, кожей – почти такой же сморщенной, как мятый материал, из которого сшито ее одеяло. Бетти продолжает говорить, и ее рука трясется все меньше и меньше, пока наконец не становится спокойной и теплой.
Я не могу остаться с ней надолго. На другом конце комнаты ждет рассерженный родственник другого пациента и, перетаптываясь, пристально на меня смотрит. Мне нужно бежать обратно в реанимацию, заполнить бланк отчета и по-хорошему принять дежурство. Надо организовать обучение практикантов и проверить набор медицинских