Склонюсь пред камнем и былинкой,
пред будущим, летящим вспять,
перед несущей свет улыбкой
и тем, что трудно нам понять,
но без чего не обрести
свободу воли и полёта.
Не стоит по Земле идти
с привычным ощущеньем гнёта.
Откуда берутся стихи?
Не всё ли равно – откуда.
Как плата за чьи-то грехи,
как жизнь, как дыханье, как чудо.
Как бабочки летом на свет
в раскрытое настежь окно,
растут во мне тысячу лет –
соткали души полотно.
Хочу послушать тишину,
её дыханьем насладиться,
к груди её живой прильну
и снова захочу родиться.
Чтоб жить средь леса и полей,
И, в звёздном растворясь просторе,
в многоголосии дождей,
быть ручейком, спешащем в море.
Мимо елей и берёз
мчится лето под откос,
унося воспоминаний
и надежд скрипучий воз.
По обезглавленной берёзе,
как ручейки, стекают слёзы.
Жива берёза, не одна –
побегам жизнь дала она.
Отчего ты, дождик, так печален,
неужели взял моё отчаянье?
Так пролейся грозами весенними,
сердцу дай успокоения!
Заплутала, видно, в поздней осени,
лишь дожди меня пока не бросили,
моют Землю струями звенящими,
без надежд и планов в предстоящее.
Музыка дождя стекает с крыши,
сердцем я легко её услышу.
…а рояль молчал и долго слушал –
звуками хотел очистить душу.
А я, как лотоса цветок,
тянусь навстречу тёплым дням.
И корни пьют болота сок,
и стебель мой излишне прям.
Я радуюсь каждому дню,
как дню своего рожденья –
весною ожившему дню,
как символу возрожденья.
В открытое настежь окно
врывается пух тополиный,
и жизнь уж не кажется сном,
а новых открытий долиной.
Нам краткий миг, увы, даётся,
запечатлён он в дне и в годе –
при ясной и плохой погоде –
и жизнью коротко зовётся.
Сквозь асфальт смог пробиться расточек
живой,
он устал от тяжёлой работы рожденья
и, дыша в раскалённой жарой мостовой,
верил в чудо вселенского воскресенья.
Улыбается утро в окно
и взаимно – надеется – это.
После ночью подаренных снов
сердцу хочется солнца и света.
За этот мир благодарю,
что я душою приняла,
за то, что вечное «люблю»
я, как дыханье, приняла.
И за серебряную нить –
в мажорном ей звенеть ладу,
и за возможность просто быть
весёлым дождиком в саду.
Я от юности не устала,
износив её лёгкое платье,
книгу жизни перелистала –
то в апреле брожу, то в марте.
А уже сентябрь листвою
прошептал: «Вот и бабье лето
пронесётся над головою».
Я не раз ощущала это
то ли в жизни той, то ли в этой,
что, пожалуй, не так и важно.
Догоню улетевшее лето.
словно в юности став отважной.
Люблю то, что мило душе,
неназойливо и неброско:
василёк на лугу, в витраже
даль морскую небрежной полоской.
И пронзительный взгляд твоих глаз
моё сердце любить не устанет.
Всё, что дорого в жизни для нас
и однажды в пространстве растает.
Чудо рождения нового дня
я подглядела сегодня