– Я не знаю нечего ни про какую иконку.
– Ну вот, снова здорова, давайте уже без этих хождений по кругу.
– Что вам от меня надо? – Спросил священник.
– Говорю же бабку надо убить.
– Я должен ее убивать?
– А кто?
– Вам надо, вы и убивайте.
Черт сжал губы, покачал головой.
– Я бы с радостью, – сказал он, – но я не могу.
– Что ж так?
– Не могу бабку убить. Не могу.
– Бабок не убиваешь, – попытался произнести с насмешкой священник, но прозвучало пискляво и истерично.
– Да нет, бабок-то, пожалуйста, сколько угодно. Для такого хорошего человека как вы батюшка сотню бабок бы убил. Если хотите всех ваших прислужниц перебью, вы только скажите. Это всегда пожалуйста. Даже не думайте, обращайтесь. – Черт помолчал, лицо стало задумчивым, он поправил брюки, почесал живот. – Просто я не могу эту бабку. Говорю же, проблема с этой бабкой. Запрещено нам таких бабок убивать. Детей и вот таких вот… этих… в общем, я не могу.
– Девственница она что ли? – Изумленно догадался священник.
– Фу, – черта заметно передернуло, – мерзость. Предлагаю без подробностей.
– И значит, я ее должен убить?
– Да, – черт оживился, – конечно. И чем раньше, тем лучше. Карга только прикидывается дурочкой. Ах, батюшка, возьмите, батюшка, она святая батюшка, я ее хранила, батюшка… тьфу, – черт еще раз дернулся и потряс плечами, – вот помяните мое слово и дня не пройдет, прибежит сюда проверять, где тут висит ее подарочек, весь такой от чистого сердца. Небось, и подарила только чтобы прибежать проверить. Ну, что не так? Что вы, батюшка, не знаете добрячков этих?
– Знаю…
– И я вам скажу, что будет дальше. Она побежит жаловаться. А икона, это вам не свечное производство, это вам не ритуальная компания. У иконки вотчины нет. У нее хозяина нет, она не земля, на ней не построишь, не похоронишь. А когда хозяина нет, то что?
– Что?
– То все хозяева. К какому следователю попадет, тот и начнет носом землю рыть. С одним договоритесь, с другим, со всеми не договориться. Рано или поздно дело раскачают, будет скандал. Все потеряете. И все из-за одной полоумной старухи. А вот если убить ее, то что?
– Что?
– Да ничего, – протянул, словно пропел черт, – ничего. Вообще ничего. Кому она нужна. Ни детей, ни рода, ни племени. Живет на горбу государства, пользы от нее ни государству, ни обществу никакого. Всю жизнь в своем огородике, картошечку копает, да щавель жует. Ну, разве раз в жизни солдатика когда-то водой отпоила. И без воды солдатик не помер бы. Да и с водой помер. Бессмысленная старуха.
– Но, как я ее, – священник тряхнул головой, – да как же. Да нет же. Грех это…
– Никакой это не грех. Что тут грешного?
– Так убить…
– Что? – Черт пожал плечами, подал вперед корпус. – Нет, нет, нет. Тут вы себе просто голову морочите. Тут не о чем думать. Что такое грех,