И в тумане нежном тает горький дым.
Что же остаётся? Даль полей безбрежных,
Сосен корабельных стон и перепляс,
Облаков обманчивых облик переменный
И дорога, шепчущая: «Ну же, в добрый час».
Мы бежим от прошлых разочарований,
От ошибок горьких, мелочных обид,
Веры сила светлая, как маяк желанный,
Тонкой нитью путеводной душу бередит.
Гибель в Венеции
Чужую юность не зови,
В свою вернуться не пытайся
И расцветающей души
Рукой мертвящей не касайся.
И не мечтай себе присвоить
Перед другим лежащий путь,
Чужую жизнь как покрывало
Себе на плечи натянуть.
Что жизнью оплатил с лихвою,
Что на руках твоих взросло,
Что сердцем, кровью и душою
Берёг и пестовал – твоё.
Печально старости смятение,
Когда в последние часы
Обманов суетных стремленья
На миг становятся ясны.
Детство
Полисадники и дачки,
Даль главнейшей из дорог
Унесут воспоминаньем
В детства теплый уголок.
Неизведаны все дали,
Ни сомнений, ни тревог,
Лишь безоблачное счастье
Да забвения восторг.
Детство – сказка, детство – тайна,
Свята вера в чудеса,
А душа открыта миру,
Вся до донышка чиста.
И такая льется нега,
Охраняет доброта
В голубой купели неба
Той страны где мы пока.
«Замираю в предчувствии слова…»
Замираю в предчувствии слова,
Словно чайка над пенной волной,
Слова сладостного и живого,
Что сольётся с моею душой.
Как же мало надо для счастья,
Только воздух, вода и огонь,
Да лица дорогого причастие,
Что прижмёт в исступлении ладонь.
Жертва эмансипации
Какая ночь! Луна вплывала в жаркий август.
Я лишь с тобой хотел в тот вечер танцевать.
Как жадно я ловил твоих движений плавность,
Твоей фигуры восхитительную стать.
Я полюбил тебя и как хотел сберечь я
Любовный жар, что сходит к нам, как благодать.
Не хитростью своей, любовью бесконечной
Меня смогла бы ты навек околдовать.
Но мы по-твоему слабы, глупы, покорны,
Едим с руки и манны ждём как благодать.
Ты ошибаешься, мы вовсе не ничтожны,
С мужским характером тебе не совладать.
На мне испытывала ты свои уловки,
Взбесить пыталась и заставить ревновать.
За это, знаешь ли, не гладят по головке,
Игрушкой дамскою вовек мне не бывать.
Но я жалел тебя, смягчить тебя пытался,
Характер твой как мог пытался обуздать.
Напрасно было всё, и как я не старался
Не укротил натуры гибельной напасть.
Я не поддался уверениям напрасным,
Своё