– Что там не обошлось без лихтенштейнцев? – догадалась Ирэн, указав свернутой в трубку газетой на висящие над ними цеппелины.
– Ну да. Это разумно, ей-богу. Зачем иначе они явились тут же после смерти этого лорда? Говорят, посланник ихний был другом лорда Уиндема. Очень близким другом, если вы понимаете, что я имею в виду. – Старик подмигнул. – И еще говорят, что он был и его главным врагом, и что они, – он глянул на первую страницу газеты, – постоянно интриговали друг против друга самым дьявольским образом.
– Неужели посланник тоже вампир? – спросила Ирэн. Если посланник обнаруживает подобные наклонности, не стоит использовать Кая в качестве наживки. А Брадаманта именно так и поступила бы, подумала она.
– Не-е-ет. И с какого дерева ты слезла, красотка? Нет, он из Дивного народа будет. В газетах всегда печатают его рисованные портреты, а не снимки. Фотокамеры, даже лучшие, его не видят.
– Дивный народ, – повторила Ирэн, почувствовав холодок под ложечкой.
Скверная новость. Хаос любил, если так можно выразиться, вторгаться в такие миры, где противоречащие логике законы давали ему определенные преимущества. Особенно уязвимыми перед хаосом оказывались вампиры и оборотни. В конце концов, с какой это стати оборотни должны бояться серебра, а вампиры – чеснока или липкого риса, или чего-то там еще? И основанием веры в то, что вампиры воскресают на третий день, или в сюжет «Дракулы» является тот факт, что хаос пользуется созданиями, логичным образом подчиняющимися нелогичным законам. Феи, фейри, сиды, эльфы, или юкай[5], как их ни назови, числились среди избранных агентов хаоса. Некоторые из них, являясь живыми его частицами, проникали из зараженного мира в другие, принимая облик, заимствованный из людских видений и фантазий. Если Дивный народ действует в этом мире, причем с одобрения его жителей, она должна знать об этом. Доминик упомянул в своем досье о том, что Лихтенштейн, возможно, является порталом для проникновения хаоса, однако не стал вдаваться в подробности. И очень напрасно. Лихтенштейн мог оказаться в этом мире средоточием хаоса, тем более, если он ослаблен слишком большим количеством сверхъестественных созданий или фей, обитающих в нем, хотя пока это можно только предполагать. Тем не менее, все, связанное с Лихтенштейном, пока следует считать особенно подозрительным.
– Хорошо, – отрывисто сказала она, отходя подальше от продавца газет и подзывая Кая. – Разделимся. Я хочу, чтобы ты узнал все, что только можно, о посланнике Лихтенштейна, его посольстве и участии в текущих событиях. А я побываю в доме Уиндема. Встретимся в отеле на Рассел-сквер, не позже восьми вечера. Если задержишься, найди способ предупредить меня.
– Подожди, – сказал Кай. – Ты что, хочешь отделаться от меня?
– Конечно, – ответила Ирэн, стараясь не обращать внимания на легкое беспокойство в голосе Кая. – Ты был способен работать в одиночку уже тогда, когда Библиотека выбрала тебя. И у нас