День 8
В свой первый рабочий день в качестве помощника Пенн я ищу и обобщаю четырнадцать сотен списков дел, которые она составила, а потом растеряла по всей территории, написала на салфетках в баре и прикрепила к холодильнику на кухне. На доске у бассейна написано «ХЛОР». И когда мне кажется, что я нашла их все, они умещаются на семи листах с обеих сторон.
– О, слава богу, – говорит Пенни, когда я стучусь в дверь ее кабинета и отдаю их. Рабочий стол похоронен под кучей заказов на поставку и чеков. В уставшем голосе слышится нью-йоркский акцент. Она сказала мне, что вместе с детьми – шестилетним Фабианом и маленькой девочкой Дези, которой не больше четырех и которая за все время, пока я находилась в комнате, не произнесла ни слова, – переехала сюда из Бруклина прошлой весной. Об их папе она ничего не говорила, а я и не спрашивала. – Так. Я просмотрю их после встречи с персоналом, хорошо? Идем, я попросила собраться в лобби в два часа. Хотела взять пончики. Я тебе говорила или это просто крутится весь день в моей голове?
– Вы говорили, – напоминаю я и следую за ней из офиса в темный коридор, обшитый деревянными панелями. – Я сбегала за ними на ланче.
– Ох, ты молодец, – говорит Пенн, но я больше не слушаю ее, застываю в высоком арочном дверном проеме. На стульях и диванах, расставленных вокруг большого камина, сидят пара десятков людей. Их лица такие знакомые, что я в буквальном смысле не могу двигаться: Элизабет Риз, секретарь школьного совета три года подряд; Джейк и Энни, которых я знаю еще с детского сада и которые столько же встречаются. Она подталкивает его, заметив меня, и ее безупречно выщипанные брови взлетают до линии волос. Она демонстративно отворачивается.
Я думаю о записке на лобовом стекле – грязная шлюха – и чувствую, как сильно покалывает кожу. Мне кажется, что все присутствующие здесь тоже ее видели или писали ее, или считают меня такой, хотя не делали ни того, ни другого. Именно так было до моего отъезда. Джулия однажды позвонила ко мне домой и, притворившись работницей центра по планированию семьи, сказала, что они получили положительный результат по моему анализу на ЗППП, и я помню, как была ей благодарна, потому что свидетелем тому стала лишь моя мама. Возможно, я заслужила то, что все повернулись ко мне спиной после выхода книги и статьи, словно я страдала от какой-то заразной социальной болезни. Но это не значит, что я снова хочу пройти через это.
Если Пенн и заметила, что на меня все смотрят – а они смотрят: кто-то беспокойно ерзает, девочка, с которой я в одиннадцатом классе ходила на английский, что-то шепчет, прикрыв рот рукой, – то ничего не говорит.
– Все получили пончик? – начинает она.
Встреча проходит быстро, она приветствует их в новой гостинице и рассказывает, как пользоваться древними табельными часами. Я проверяю, кто еще здесь. Шеф-повар средних лет и его су-шеф, с которыми я познакомилась этим утром, когда они подготавливали кухню, горничные, которые проветривали