Конь тряхнул головой, соглашаясь, и весело заржал, только мускулы перекатывались под бархатной кожей.
У конюшни встретили ветврача Уколову.
– Накаркала, Светка, растянул Гром ногу, видишь, прихрамывает.
И, кажется, захромал конь, главное в этом убедилась Уколова.
– Сделаем компресс, поможет.
– Да и массаж не мешало бы, – добавил тренер. Одно дело сплетница наговорит, другое – ветврач. Даже Фома неверующий с фуражного пункта посочувствовал, об остальных и говорить нечего.
– Как рысак побежит на трех ногах-то, или запасную выпустит, – съехидничал конюх Матвей.
– Рысь будет более мягкой, – весело ответил тренер: значит, всех убедили. Будет умора!
Настал день скачек. Собравшимся на ипподроме радостно улыбалось солнце, дул с Иргиза прохладный ветерок, насыщенный запахами луговых трав.
Приехали сюда депутат Семенов – любитель лошадиных скачек и игры на тотализаторе, заместитель главы муниципалитета Старшова в майке с изображением племенного жеребца. Собралось много других руководителей и просто зевак: лошадей в селах осталось мало и некоторые их еще не видели.
Мельников вел коня на старт, шепча ему что-то на ухо, и тот согласно кивал головой, чуть прихрамывая на переднюю перевязанную ногу. Одни радовались, другие, поставившие на Грома, чуть не плакали, некоторые меняли ставку.
– Отгремел ваш Гром, – потирал руки Семенов.
– А это еще мы посмотрим, – отвечала расстроенная Старшова.
И начались скачки. Мощные рысаки разбрасывали в стороны волны воздуха, слышны были только крики возбужденных людей.
– Давай, Гера, мочи этого Зевса.
– Чего захотела?! Алмаз, вперед Алмаз!
– Не отставай, Громик, мы с тобой!
Один из гостей снял ботинок и колотил им по спине ничего не замечающего толстяка. Другой, видимо пьяный, пел Марсельезу и топал ногами.
Как бы ни кричали любители скачек, результат знал лишь Гром да его наездник Мельников.
– Разошлась больная нога у Грома, я даже не подгонял его: жалко, с травмой он. Поэтому еще дороже победа, хотя соперники были не по нашим подковам, – объяснял тренер.
– Миллиона полтора как минимум отхватили, – процедил сквозь зубы Семенов.
– Заслужили, не каждый выйдет с травмой на ристалище, – ответила довольная Старшова. У нее тоже раз в десять потяжелел карман.
Мельников снова вел под узцы своего воспитанника Грома и шептал ему на ухо о том, что за овином у конюшни его будет ждать соскучившаяся Дымка, а сейчас зайдут они за ометы и вмажут граммов по сто коньяку, закусят сахаром. Сами развлекутся, других взбудоражат.
Они – по-скромному, Семенов со Старшовой и другими высокими