Сарнияр переменился в лице, а государь прошептал:
– Мир праху его!
– Если моя весть огорчила вас, – взмолился гонец, – прошу, не казните, помилуйте…
– Ты привёз мне копию завещания магараджи и крепости на владение его землями? – прямо спросил государь, не считая нужным прибегать к околичностям.
Гонец протянул ему запечатанный пакет с документами. Аль-Шукрейн бегло просмотрел их и вздохнул с большим облегчением.
– Ну вот, сынок, вы с женой вступили в права наследников. Прими мои поздравления.
В порыве радости, которой был не в силах скрыть, он потрепал гонца по плечу и даже смахнул с него несколько пылинок.
– Ну-ну, успокойся, дружочек, у меня и в мыслях такого нет – казнить тебя, можно сказать, душеприказчика моего покойного свата, исполнителя его последней воли. Саид, – обратился царь к кадию, – пусть эти бумаги хранятся у тебя.
Наблюдая за отцом из-под полуопущенных ресниц, Сарнияр подавленно прошептал:
– Подумать только, вчера я держал её жизнь в своих руках. Не примени я своих познаний в медицине, сегодня бы остался богатым и свободным вдовцом.
Глава 4
– Вы искали меня, царевич? – спросил Хаджи-хаким, распахивая двустворчатые двери на террасу с колоннадой.
Здесь Сарнияр любил просиживать долгими вечерами, наблюдая, как солнце уходит за линию горизонта. Иногда к нему присоединялся Рахим, и они вместе предавались мечтам и строили планы на будущее. Рахим не во всём одобрял царевича, но никогда не позволял себе спорить с ним, лишь изредка высказывая своё мнение. А когда Сарнияр сам просил его советов, он облекал их в такую форму, что не последовать им было просто невозможно.
После возвращения отца царевич позволил своему другу вернуться к мирной профессии, но Рахим, узнав, что он готовится выступить в поход на турок, предпочёл остаться на своём месте в царской гвардии. Сарнияру польстила его преданность, и он решил наградить за неё Рахима.
Когда на террасе появился Хаджи-хаким, Сарнияр как раз обсуждал с приятелем своё решение повысить его в звании. Он хотел, чтобы Рахим возглавил предстоящую кампанию, посему предложил ему чин амирбара, наивысший в воинской иерархии Румайлы.
– За какие заслуги вы удостаиваете меня такой чести? – удивился Рахим. – У вас есть более искушённые военачальники. А мне на службе, главным образом, приходилось заниматься шпионажем. Это совсем не тот опыт, что нужен командиру действующей армии.
– Ошибаешься, Рахим, – возразил Сарнияр, – вести лобовую атаку может любой командующий, а вот измыслить, к примеру, достойные пути для отступления не каждому под силу. И кому я могу доверить такое, если не тебе? Не одному ли из тех, кто честно служил узурпатору? Нет уж, дудки! Ты мой спутник по жизни, и тебе я обязан своей первой победой. Будем и дальше шагать