«Ховер» оказался в идеале. Серёжа, понимая, что подогнал мне машину-мечту, сиял от радости. Он искренне считал, что я тогда спас ему жизнь и пытался всеми возможными способами отблагодарить меня за то, чего я не делал. Хотя. Кто знает, чем бы всё закончилось, пройди я мимо.
Попив чаю с хозяином салона и его помощниками и дождавшись, пока машину ещё раз помоют после того, как я протестировал её на улице, где ещё остались лужи после ночного дождя, я засобирался домой. По дороге надо было ещё заехать в магазин, так как больших запасов съестного я в доме не держал, а теперь там появилась женщина. А женщины не любят пустые холодильники.
Мой китайский конь. Зато все китайские запчасти – родные
.
Глава 2
Будет неловко, когда инопланетяне нам скажут, как звёзды и галактики называются на самом деле.
Томик Блавацкой не остался незамеченным. Вернувшись, я застал Марию за чтением. Нехотя прервавшись и приветливо улыбнувшись, она пояснила:
– Очень занятно.
– Да, в молодости я проглотил почти все её книги, включая сокровенные, доступные лишь избранным. Не понимая даже значения многих слов в её книгах, я пожирал глубинную суть. И в тот момент мне казалось, что я познал всю суть Бытия. Но позже, с приходом жизненного опыта и с возникновением бытовых проблем, часть знаний навсегда потерялась в уголках сознания, а часть лишь иногда проявляется в случайных мыслях. Теперь вот решил освежить в памяти те впечатления детства и, может быть, понять чуть больше из того, что написано в самых известных её книгах.
– То есть «сокровенного» здесь нет?
– Конечно, нет. Это же просто из магазина книга. То, что может поменять человека, нынче в магазинах не продаётся. Я и этому-то томику удивился.
– А откуда ты в своё время взял те самые «сокровенные и недоступные для всех» книги?
– Это было давно и тогда всё было немного проще. Не было запрета. Просто мало что было в принципе. Но мне повезло с родственниками. Мой родной дядя был последователем, а точнее учеником одного ярого последователя Блавацкой. Он немного говорил со мной на темы Мироздания и его проявления в нас, людях. Мы не часто общались, и мне было совсем мало лет, когда наши пути разошлись. Но книги, что он мне оставил, я спрятал и сохранил до поры. Лет в пятнадцать я все их проглотил и на многое стал смотреть иначе. Не смотря на то, что многое дословно не понимал. Больше я их не перечитывал, а когда ушёл в армию книги исчезли. Никто не признался, но, думаю, что их выкинула моя матушка, посчитав