Учиться любить. Йорданка Харалампиева Величкова

бюста, то ли от факта, что помешал «работе».

      – Извините, мистер Асканти дома?

      – Нет! – отрезала женщина, не в состоянии простить этому недотепе бесцеремонное вторжение. Потом осмотрела элегантно одетого мужчину и, видимо, решила сменить тон. Наверное, лучше проявить интерес: – – А зачем он вам?

      – По сугубо личному вопросу.

      – Вы должны мне сказать. Маэстро не любит, чтобы его беспокоили, когда он творит! – настаивала женщин, будто стараясь уверить, что то, что они только что делали, действительно было связано с искусством.

      – Но прошу вас, впустите меня, ведь я вам сказал, что пришел по сугубо личному вопросу и не желаю, чтобы все в доме знали, с каким именно.

      – А я не желаю, чтобы вы являлись без предупреждения! Может, как прислуге, мне не надо вмешиваться в личные дела мистера Асканти, но моя задача – охранять его от назойливых посетителей!

      Антони решил во что бы то ни стало войти в резиденцию художника. Чтобы оказаться внутри, он, кажется, был готов даже треснуть папкой полуодетую особу. Снова вспомнил о Спенсере, и нокаут молодой женщины показался ему почти неизбежным. Один удар – и вот он без проблем сможет проникнуть в логово маэстро…

      –Знаете ли, мисс, что мать мистера Асканти только что пережила инфаркт и находится в больнице?!

      Внезапно его мысли стали более миролюбивыми, и он решил устранить помеху дипломатично:

      – Я приехал, чтобы сообщить об этом мистеру Асканти, и желал бы поговорить с ним лично. – Физиономия Антони была настолько печальной, что огромная грудь прислуги начала подниматься от волнения. А это бросало его в страх: «Наверное, стоит изменить выражение своего лица, а то комбинация на ней может лопнуть по швам. И тогда я вряд ли буду ликовать, или наоборот?»