W: genesis. К. Гелех

шатром на ветру. Оно стояло на краю своего опушенного разноцветной растительностью обрывистого берега, который был вольно набросан по водной сини, будто исполин наклонился и песочным мелком желал обвести остров беглой, летучей чертой, но вдруг задумался да так и закончил. Вокруг всегда царила умиротворяющая, плотно-густая тишина, изредка разбавляемая шелестом волн, шелестящим шепотом листьев, кликами далеких птиц, жужжанием жуков, мягчайшим шуршанием травы. Фривольно цветущие молочно—белые асфоделусы, кроваво-красные маки, небесно-синие ирисы мерно и полусонно покачивались, поддаваясь ветрам, подчиняясь теплу и тишине. Рядом с этим местом дети не слышали посторонних звуков, кроме звуков природы.

      Дети не слышали.

      ***

      – Вечно ты копаешься, Ал! Куда опять палку подевал? – недовольно прикрикивала пожилая женщина, в розовой шляпке и кремовой легкой накидке.

      – Ах, не кричи, прошу. Сейчас найду, – прохрипел мужчина весьма преклонных лет, неуклюже хромая в прихожей.

      – Быстрее давай, ну сколько можно! Каждый раз говорю тебе: клади ее в одно место, нет, ты постоянно кидаешь клюку свою куда ни попадя, потом ищешь, а мы опаздываем. Опаздываем! Их корабль вот-вот прибудет! – продолжала женщина. Она поправила шляпку у зеркала, провела рукой по шее: тоненькая веревочка с ключиком висела на месте.

      – Они не маленькие, не потеряются, у них у самих дети вон, – ответил мужчина. Его разукрашенная, черная трость оказалась между комодом и стеной.

      – Кстати, – опомнилась его собеседница. – а где они? Дети эти?

      – Тут я, ба, – ответил Кир. Шнурки на кроссовках давно были завязаны, однако он делал вид, будто продолжает накручивать эглеты в узлы.

      – Так, а Анна где? Анна! Анна?! – старушечий голос уверенно пробежался по всему дому.

      – Она в туалете, бабуль. Сейчас придет, – сказал мальчик, хотя сердце его стучало все сильнее.

      Женщина покосилась на мальчика. Потом поглядела на висящие маятниковые часы.

      – С вами со всеми нужно за час собираться, черт возьми! – недовольно проговорила бабушка, всухую шмыгая носом, напоминающим сморщенный клюв. Она уткнула руки в сетчатых перчаточках в боки и стала ждать внучку.

      – Давай выходить. Оглянуться не успеешь, Анька нас догонит, – сказал мужчина, подхрамывая к двери и едва открыл ее, как рука женщины его остановила.

      – Нет, мы подождем, – голос бабушки прозвучал более, чем странно, как показалось Киру. Дедушка немного нахмурился, но спорить не стал.

      Кир прислушался к звукам за дверью в гостиную. Эта тонкая деревянная дверь разделяла их и Аню, которая, – как очень надеялся мальчик, – к настоящему моменту успела забраться в шкаф, вытащить содержимое, все спрятать, – причем желательно понадежнее, – и сейчас на всех парах бежала в коридор, не забыв забежать в туалет, чтобы смыть бочок.

      Кир сидел, тупо уставившись в пол. Все собрались, ждали Аню, от которой не исходило ни звука. В доме было совершенно тихо, мертвенно беззвучно. Секундная стрелка маятниковых антикварных