Уверенной походкой он подошел к темно-синей ауди, не наклоняясь, постучал по стеклу двери и принялся ждать, пока хозяин машины соизволит почтить его своим вниманием. Признаться, он ожидал увидеть какую-нибудь пьяную рожу небритого урода, который посмел помять его тачку, но удивился, когда, спустя пару минут, наконец-то тонированное окошко открылось, и из салона показалась светлая головка заплаканной девчонки.
На вид девушке лет двадцать семь, и она до безумия красива, как показалось Максу, но он тут же отмел эту мысль и внимательнее, прищурив глаза, посмотрел на мокрые от слез губы. Пухлые, не от силикона, а естественно красивые, слегка искусаны зубами, и покрыты тонким слоем прозрачного блеска. Они притягивали к себе, просили поцеловать их, испробовать на вкус, впиться в них так жадно и влажно, чтобы и секунды в голове не промелькнуло о чем-то другом, совершенно неважном.
– Твою мать! – громко выругался мужчина, и сам не понимая, что именно на данном этапе вызвало в нем злость. Эта красотка, продолжавшая закусывать губу и всхлипывать, или она же, только тем, что конкретно вмяла его машину.
– Простите, – тихо прошептала она, глотая слезы, и стараясь вытереть мокрые щеки. – Простите, я все опла-аа-чуу, – снова заревела она, на что мужчина лишь тяжело вздохнул и достал платок из внутреннего кармана пиджака, протянул девушке, выругался, устало потирая глаза.
– Не реви, ладно? – попросил он, чем вызвал очередной приступ, от которого только взбесился в разы сильнее. Немного грубо схватил девчонку за локоть, вытаскивая ее из машины. – Что случилось?
Несколько долгих минут она молчала, а потом слегка, насколько позволяли ее силы, оттолкнула незнакомца и, развернув тот самый платок, смачно высморкалась, позволяя себе такую вольность в присутствии чужого человека.
Замолчала и впилась взглядом в мужчину, летая мыслями явно где-то далеко. Да уж, подивился Макс, разные женщины у него были, но чтоб вот так реагировали на него – это впервые. Наглая, су*ка.
– С мужем развожусь, – огорчению в ее голосе не было предела, но он не тот, кто жалеет девочек, или кого бы то ни было еще, он, Максим Вишневский, привык общаться только с достойными людьми, и вся его жалость к женщинам предоставлялась только в постели.
– Пи*дец, приплыли, кошечка. А машину-то подрезать на кой хер тебе сдалось? Или ты решила теперь всех мужиков ненавидеть? – он устал, очень. Ехал с трехчасовых переговоров, которые не принесли ему хороших результатов, так еще этой барышне въехал в зад, вернее, в ее авто, к сожалению.
– Нет, я не специально, правда. Давайте я вам заплачу и поеду, не хочется уже никаких разборок, – после этих слов мужчина обратил внимание на ее глаза, вернее, на темные круги под ними, и понял, что девчонка плачет не первый раз, да и не просто плачет.